Зеркало иллюзий

Клык бросился в дом – там что-то обрушилось и загремело – и сейчас же выскочил обратно, путаясь в тряпке, которую волочил за собой. Тряпка оказалась лоскутным одеялом с кровати Хагрида. Эльфы держали одеяло, чтобы не сбивалось, а пес затащил профессора на импровизированные носилки и рыкнул. Эльфы взялись за три угла; Клык вцепился в четвертый, хищно клацнув при этом зубами и сопя прямо в ухо профессору. Уже за границей гаснущего сознания Снейпу померещилось: “Осторожнее!” – и запоздалое “Оййй!..”

В первые мгновения Снейп вообразил, что угодил прямо в ад – причем, в магловский; недаром папаша Тобиас был убежден, что ему, ведьминскому отродью, туда и дорога. И то сказать: адская духота, полыхающий открытый огонь, оглушительный грохот и визгливые голоса – наверное, грешников.

Один из этих грешников пронзительным начальственным тоном требовал немедленно собрать кастрюли.

Снейп опять лежал на полу. Мимо него сновали мелкие существа, одетые в белые балахоны с выразительными многофигурными эмблемами. На него одновременно свысока (или точнее было бы сказать – с высоты?) и сочувственно смотрела незнакомая женщина. Над ним уходили вверх ножки топорных деревянных конструкций, вдоль стен громоздились сверкающие металлические башни.

- …Разыщите госпожу Дервент.

— За ней уже послали. Госпожа Хельга распорядилась.

— Сама Хельга?..

Потребовалось время, чтобы опознать в существах – домашних эльфов; в деревянных конструкциях – столы, точь–в–точь как в Большом Зале (под стол забился Клык, думая, что ото всех спрятался); в незнакомке – портрет Хельги Хаффлпафф. Адово пламя пылало в огромном очаге (или камине) сложенном из темного кирпича, а блестящие башни оказались сложенными из начищенных кастрюль и сковородок и, по меньшей мере, одна из них пострадала при неудачной аппарации.

Магловский ад обернулся кухней Хогвартса. Снейп сообразил, наконец, что слышанный им грохот как раз и был следствием соприкосновения раскатившихся кастрюль с плитами каменного пола. Плиты ощущались чересчур каменными даже сквозь лоскутное одеяло и каминный коврик. Особенно чересчур – для костей чрезмерно постного зельевара. То ли дело – перекопанные Хагридовы грядки!

Видно, Хельга Хаффлпафф тоже кое-что понимала в каменных плитах, ибо велела устроить зельевара поудобнее. Эльфы тут же материализовали откуда-то тюфяк.

— А если его тут обнаружат? – усомнился, кажется, Вилли.

— Кто? Маги? Они здесь не бывают. А сейчас им и вовсе не до нас.

— Не беспокойтесь, – подтвердила Основательница. – Его не увидят. Пока что. А потом мы переместим его отсюда в укромное местечко.

Снейп припомнил веселые жалобы Дамблдора на не известные ему секреты школы, но похоже, что секретов от Основателей у Хогвартса не было.

Спасители еще сомневались:

- …А вдруг он из ТЕХ?

— Не может быть.

— Почему?

— Он был в на огороде у Хагрида. С КЛЫКОМ. Бонни думает, Клык стал бы с ним церемониться? Клык порвал бы любого из ТЕХ.

— Клык? Порвал бы? Не смеши Бонни!

— Ну, и суетиться из-за них точно не стал бы. Слушай… тут где-то был Кричер. Пусть Минни позовет Кричера: он должен знать и ТЕХ и ЭТИХ.

Снейп в последние годы привык к тому, что его жизнью распоряжается если не он сам, то величайшие маги современности. Но чтобы она зависела от домашней скотины? И вот этих вот… финтифлюшек?

Не говоря уже о женщинах…

Женщина–девушка–девочка… в свое время спихнула судьбу Северуса под откос. С тех пор профессор зельеделия женщинам доверял еще меньше, чем ядовитым змеям. А тут в судьбу профессора вознамерились вмешаться целых две дамы – и ни одна даже не поинтересовалась, как он к этому относится.

Две волшебницы. На одном портрете. По–домашнему уютная, улыбчивая Хельга – и величественная сереброволосая Дайлис. Прихотью художника Хельга была изображена в жанровой сценке, за своим любимым делом – готовкой, на обширнейшей кухне, куда при необходимости могло бы набиться довольно много народу.

Народа и прибывало. Неизвестно, как расползлись слухи, но помощники Хельги в дверях нарисованной кухни едва сдерживали напор любопытных.

Дайлис приступила к делу с решимостью целительницы и энергичностью директрисы:

— Легилимента сюда. Немедленно. Мне нужно знать, что произошло. Вы же видите, что сам он говорить не может.

Кто-то с картины предложил:

— Альбуса?

— Да хотя бы Альбуса. Разумеется, Альбуса! Лучше всего – Альбуса: кому и знать, как не ему.

Снейп соотнес про себя “госпожу Дервент” и “Альбуса”, победителя двух главных злодеев современности, (последнего, судя по всему – двукратно), прикинул возможности обоих и злорадно подумал: “АГА!..”

— Мунго, насколько я понимаю, исключается, – не похоже было, что целительница сожалела об этом. – И Помфри в дело не посвящать! Чем меньше народу будет знать, тем лучше. Домовики и портреты не в счет. …Где Дамблдор?!

Из кухонной сотни как-то сами собой отобрались самые смышленые – и поступили в распоряжение госпожи Дайлис. Суета сменилась четким исполнением простых и ясных распоряжений. До сих пор столько внимания собственной персоне уделял разве что сам Снейп – и то по большим праздникам.