Зеркало иллюзий

— Падай!

— Вы тут с Поттером… – голос, наконец, прорезался и к концу поднялся до придушенного взвизга: – И я?!

Потому что в уголочке, скромненько (вероятно, чтобы не смущать профессора) отвернувшись к стенке и натянув одеяло на голову, спал Гарри Поттер.

— Ну у тебя и воображение, Северус, – заметил Блэк осуждающе. – Не волнуйся. Ты тут в полной безопасности: не будем же мы с тобой… при ребенке!

Ребенок, скорчившийся под одеялом, хрюкнул, всхлипнул и захрапел.

А Блэк, зараза, добавил:

— Но если ты сомневаешься, давай я меч трансфигурирую. Мы можем положить его между нами.

О своих словах он пожалел сразу же: Снейп булькнул горлом, будто котел, в который по недосмотру сыпанули неположенный компонент.

— Вот уж без этого как-нибудь обойдемся! Без банальщины и дешевого символизма…

Вот ведь – не угадаешь, чем спровоцируешь реакцию! Теперь, как кислота, пока не выест все вокруг, не остановится.

— Снейп. Северус… Я же не имел в виду ничего такого! От души предложил. Заткнись уже, а? Гарри спит.

— Не спит, – огрызнулся Снейп, понижая голос. – Притворяется!

— Не–а, не притворяется; я же слышу, как он дышит. И как ты внизу ходишь и половицами скрипишь, тоже слышно…

Сириус буркнул: “Нокс!” – и нырнул под одеяло. Спустя вечность рядом заворочался Северус.

— Я не хожу, – возразил он запоздало. – Я думаю.

— А, так это не половицы скрипят, а мозги?

— По крайней мере, они хоть со скрипом, но шевелятся. В отличие от твоих.

Гарри давно спал, а Блэк и Снейп переругивались усталым, но довольным шепотом.

Самый длинный день

Утро просочилось сквозь ресницы, неожиданно яркое и позднее.

Снейп… проспал!

Отчего-то его это не огорчило.

Но удивило.

Вот если бы он проспал у себя на диване…

Снейп никогда не был сибаритом, но диван! Снейп всегда мечтал о таком. Когда он трансфигурировал себе диван, он точно знал, чего хочет – не жалкий, обшарпанный и продавленный, как в Паучьем Тупике, и не жесткий, аскетичный, не позволяющий расслабиться, как в Хогвартсе. Его диван внизу, кабинетный, кожаный, с круглыми валиками–подлокотниками, на которых даже без подушек так удобно задремывать, утомившись чтением; с мягкой спинкой, на которой так естественно пристраиваются стопки книг – только протяни руку, спинкой, прогибающейся под хозяином ровно так, как ему захочется… На таком не грех и проспать! Особенно, если рядом всю ночь напролет вздыхает и булькает зелье. Мурлыкает колыбельную.

Зелье и впрямь вздыхало и булькало, но оказалось, что это совсем не то… Не так, как дышит рядом другой человек. Живой. Теплый. Неудобный! Тут, наверху. Раздражающе сопит! Успокаивающе посапывает.

А внизу никто не пытается лягнуть во сне, не отпихивает от себя, не прижимается… Выбрал бы уже одно из двух, что ли!

Временно выведенный из обращения, диван был хорош всем, кроме одного: своего местоположения. «Уголок зельевара» был отгорожен зачарованными ширмами (они, помимо прочего, предупреждали о приближении посторонних звуковым сигналом; сигнал можно было выбирать, Снейп договорился с изготовителем, что это будет собачий лай). Утром, когда в гостиную спускались Поттер и Блэк, Снейп был уже на ногах и, по обыкновению, застегнут на все пуговицы – неважно, засиделся накануне заполночь или нет. Ранняя пташка профессор Снейп. Редкая птица.

Снейп как будто не тяготился ранним подъемом и свысока поглядывал на сожителей. Он в самом деле считал, что залеживаться в постели – удел лентяев и неудачников!

И вдруг выясняется, что он сам не лучше упомянутых неудачников и лентяев, и, что интереснее всего – ему это даже нравится…

Нравилось ему и то, что не было кошмаров. Мерлин! Он уже не помнил, когда последний раз спал по–человечески – хотя бы пять часов кряду без наводнявших его сны призраков прошлого. И настоящего – куда ж без него?

Снился собака Блэк. В смысле – Блэк, собака! Просто Блэк, не анимагическая форма. Почему тогда собака? Потому! Кто его звал, скажите, пожалуйста?

На одну ночь почтил присутствием Альбус – добрые голубые глаза (без очков!) и понимающая улыбка. Снейп проснулся в поту, сердце булькало, как выкипающее зелье.

Пару раз являлись тяжелые, словно похмельные, сны с Малфоями – небритый Люциус, седая и потому особенно тщательно приглаженная Нарцисса и Драко – взъерошенный, как оба Поттера сразу, одновременно смешной и жалкий.

Гарри был милосерднее – он не тревожил сны своего бывшего учителя.

Снейп обходился зельем сна без снов, потом – просто без сна, потом двумя–тремя часами прерывистого отдыха, пытался обманывать организм, изматывать его работой…

А оказалось, что лучшее средство против бессонницы – порция бессмысленной болтовни (принимать на ночь) и чужое теплое дыхание рядом с подушкой.

Вчерашние планы пошли прахом. Снейп попробовал сосредоточиться на свежих, сегодняшних, но быстро осознал неуместность этого занятия. Какие вообще могут быть планы, когда валяешься в постели, нежась в теплых утренних лучах? Кроме того, его отвлекали. Этот бездельник Блэк!