Зеркало королевы. Другая история Белоснежки

«Если вы снова попадётесь королеве на глаза здесь, принцесса, в качестве наказания она заставит вас мыть со мной посуду бок о бок!» – услышала она, как прозвенел другой голос.

Поблизости никого не было, но голос был Белоснежке знаком. Он принадлежал миссис Киндрид, поварихе, которой удалось сохранить место, несмотря на череду увольнений, проводимых тётей на протяжении всех этих лет. Когда мама Белоснежки была жива, она поощряла вежливое обращение дочери с людьми, служившими в замке. И миссис Киндрид всегда была для Белоснежки излюбленной собеседницей. Девушка видела себя малышкой (шести или семи лет от роду), сидящей на стуле и наблюдающей за тем, как миссис Киндрид нарезает лук, морковку и порей, а затем бросает их в гигантскую кастрюлю супа. Теперь всё было иначе: ей и миссис Киндрид приходилось общаться урывками. Белоснежка подозревала, что тётя запретила поварихе разговаривать с ней. На это указывало то, как быстро миссис Киндрид спроваживала её, но в былые времена девушка всё время засыпала повариху вопросами: «Как у вас получается так мелко нарезать морковь? Почему в порее песок? Какие приправы вы собираетесь добавить? Откуда вы знаете, сколько их нужно положить?» В один из таких вечеров девочка была так назойлива, что миссис Киндрид в конце концов подняла её и, держа высоко у своей широкой груди, позволила принцессе перемешать содержимое кастрюли. Она также научила девочку нарезать кубиками и шинковать, поскольку Белоснежка живо всем этим интересовалась. К ужину принцессе уже начало казаться, что она собственноручно приготовила всю еду. Также предметом её гордости стало то, что она сама накрывала на стол тем вечером. Девочка очень осторожно разносила блюда, поэтому от её внимания ускользнуло, что обстановка за столом была напряжённой. Собственно говоря, это ругались её родители и тётя. А она-то думала, что они будут так счастливы: все её воспоминания о семье были преимущественно светлыми, но в этот раз она взглянула на прошлое под другим углом.

Поначалу никто не обратил на неё внимание. Родители сидели рядом друг с другом, а тётя Ингрид – напротив них. Если бы всё было как всегда, родственники начали бы расхваливать суп, но в этот раз они были настолько рассержены, что даже не заметили, как девочка вошла в зал. Белоснежка никогда раньше не слышала, чтобы тётя повышала голос на отца, но сегодня между ними определённо были некоторые разногласия. Будучи первой фрейлиной мамы, Ингрид всегда шла на несколько шагов позади короля и королевы, ожидала указаний и в обществе других людей говорила только тогда, когда к ней обращались. Само собой, принцесса и раньше видела, как отец и тётя общались в неофициальной манере, когда находились в неформальной обстановке покоев замка, тем не менее между ними всегда была некая непреодолимая стена. Но разве стала бы мама просить тётю Ингрид стать её первой фрейлиной, если бы сестра и супруг с неприязнью относились друг к другу? Белоснежка так и не смогла понять, как случилось, что отец влюбился в такую женщину, как её тётя. Воспоминание об этом вечере только усилило чувство, что в их отношениях было не всё гладко. Тётя Ингрид и отец определённо были рассержены друг на друга. И ей хотелось бы узнать, почему.

Образы матери и тёти промелькнули в голове девушки. Вот мама одевается в тёмно-синее платье, расшитое кристаллами, готовясь к какому-то празднику. Тётя расчёсывает её волосы, кажется, уже не первый час, пока они обсуждают государственные вопросы и предстоящие королеве встречи. Было ли всё это отвлекающим манёвром со стороны Ингрид? Она тайно готовила план убийства королевы Кэтрин с того самого момента, как вошла в замок? Или тётя начала подготовку ещё раньше? Но ведь они были сёстрами! У Белоснежки не было ни брата, ни сестры, но девушка не могла себе и представить, как можно затаить в своей душе подобную ненависть по отношению к настолько близкому человеку.

Белоснежка вновь услышала шёпот. Этот звук издавали духи, или он был плодом её воображения? Она попыталась сесть, но ей так и не удалось высвободить из колючих ветвей ни юбку, ни ногу.

«Думаешь, ты такая умная, не так ли?»

Теперь над ней подшучивал голос отца. Она представила его сидящим в тронном зале в ожидании посетителей и вспомнила, как они с мамой смеялись. Белоснежка и Кэтрин постоянно разыгрывали его. Девушка припомнила, как специально путала имя отца. Порой она звала его Фриц, он её – Аделина, а мама была Фридой. А затем они все прикидывались обиженными друг на друга за то, что их имена перепутали. Однажды девочка даже убедила двух высокопоставленных гостей без конца обращаться к королю по имени Фриц. После этого они вместе с мамой признались, что всё это было розыгрышем.

– Только ты, юная Аделина, могла так меня рассмешить, – сказал он ей. – Ты свет моей жизни.

– Точнее, обеих наших жизней, – поправила мама.

Тётя отняла у неё всё это.