Зеркало любви

И почему им не было жалко Лорана? Вообще?

Лорена не показывалась из своих комнат. Как-то она поутихла последнее время, видимо, плюх от судьбы оказалось слишком много.

Переломы, лечение, Силанта, теперь еще Ардонские, признание Марии-Элены наследницей – тут кого хочешь кондрашка навестит.

Лорена просто сломалась. Ее движущей силой был Лоран, а ему сейчас хотелось двигаться только в направлении опиумной курительной. Рисойские расслабились, потеряли хватку, да и была ли та хватка? Или так только казалось маленькой девочке?

Подложить сестру под старика – много ума не надо, сидеть безвылазно в глуши – тоже. А тут в гавань не просто акула заплыла, а целый мегалодон.

– Скромные мы с тобой. – Мария-Элена отлично слышала рассуждения сестры. Та их и не скрывала.

– Да не в скромности дело, – отмахнулась Матильда. – А в том, что нас двое. В моем мире никто и представить себе не может, что такое аристократия. А в твоем слыхом не слышали о коммунизме. Потому и побеждаем. Мы делаем то, чего от нас не ждут, мы страшны своей непредсказуемостью.

– Ага, судя по вашей истории, вы, русские, всегда так поступали.

– Потому и выжили.

Мария-Элена с сомнением оглядела запасы травы.

– Н-ну…

– Доверься мне – и пошли строить баррикады.

Девушки угадали с точностью до ста процентов.

Уже этим вечером Лоран решил опробовать курительную комнату.

И…

Уж как там подействовала адская смесь, что ему пригрезилось, кого он увидел?

Сие науке неизвестно. Но буйствовал достойный человек так, что вшестером едва скрутили. Астон Ардонский, по договоренности с Марией-Эленой, вызвал стражу и передал им с рук на руки Лорана, даже не пытаясь замять дело. Наоборот! Раззвонить на всю столицу!

Вот как такому доверять девицу дворянских кровей?

Ему таракана на ответственное хранение в коробочке – и то не доверишь, или потеряет, или раздавит. А уж чего там бедное насекомое насмотрится…

Что дало по мозгам Лорану – неизвестно. То ли мухоморы, то ли акация, то ли в последний миг добавленный от доброты душевной пейот, то ли сочетание хорошее получилось и растения усилили друг друга – неясно. Но вечером по замку разнеслись вопли дикого буйвола, которого попытался изнасиловать крокодил.

Рисойкий орал.

Вдохновенно верещал!

Сорвал с себя одежду, попытался залезть на люстру (все же пейот?), потом нагадил на обеденном столе (поменять, а старый поставить в покоях Лорены), пытался то ли соблазнить стражников, то ли соблазниться сам…

Потом вообразил, что он стеклянный, потом решил, что не стеклянный, а бриллиантовый, и вообще – звездюк, а значит, должен жить на небе, и полез на крышу…

На этой стадии его, к сожалению, и остановили.

Мария-Элена в развлечении участия не принимала. Во-первых, опасно, во-вторых, здоровье не позволяет. То есть – спать надо ложиться вовремя, такое ограничение. А потому девушка ахнула, услышав первый же вопль, упала в обморок аккурат на руки капитану Сетону, а потом делегировала ему свои полномочия. И присовокупила, что сильно о дядюшке горевать не станет.

Дорак Сетон, конечно, грустил о Рисойском, который его когда-то выручил, но своя шкура ближе к телу. А Лоран…

Все равно это уже просто придаток к кальяну.

Так что стража, стража и снова стража.

Буйствовал Рисойский два дня и еще столько же лежал в ломке. Мария-Элена вздохнула – и написала Тальферу.

Барист примчался тотчас же.

– Малена…

– Барист.

Глаза в глаза – и люди понимают, они все равно друзья. Пусть один из них – прожженный всеми юридическими огнями королевский стряпчий, а вторая – юная герцогесса, но они все равно друзья. И в тяжелую минуту протянут друг другу руки.

Может, они не станут ходить в гости друг к другу и встречаться по воскресеньям в церкви. Может, Мария-Элена не станет дружить с Жанеттой Тальфер. Но в трудную минуту она всегда подставит плечо. И никак иначе.

И будет ждать того же от Бариста. И получит помощь и поддержку.

– Твой дядюшка доигрался?

– Да.

– Что требуется от меня?

Мария-Элена потупилась.

– Ну… ты же знаком с архоном Аллийским?

– Да, Реонар Аллийский – мой друг…

– Устрой мне аудиенцию.

Барист задумался.

– Малена, это не так просто.

– А если я пожертвую на храм?

– Много?

– А сколько надо, чтобы меня выслушали и помогли?

Барист прикинул и назвал сумму.

Мария-Элена решила, что Лоран ей просто так обходится дороже. И согласилась.

– Хочешь избавиться от дядюшки?

– Ага. Радикально.

И сложно было упрекать девушку за эти «крамольные» мысли. Как аукнется, так и откликнется.

* * *

Барист Тальфер слов на ветер не бросал, а потому на следующий день Мария-Элена входила в особняк архона.

– М-да. Обет нестяжательства тут явно не давали, – прокомментировала Матильда.

И было чего ехидничать.

Роскошная отделка стен, шикарные портьеры, ковры, резьба по дереву… в королевском дворце и то было меньше роскоши.

А чего стоили фрески на потолке?

А еще…

Кошки.

Они были повсюду.

Они мурчали, они провожали гостью надменными взглядами, они с королевской важностью фланировали по коридорам…

– Смотри! Почти Беська! – обрадовалась Малена.

И попробовала подойти к одной из кошек.

Серенькой, зеленоглазой, с острой умной мордочкой… как знакомятся с кошками?