Зеркало любви

Маленькие глазки невнятного коричневого оттенка, бородавка на щеке, волосы… Тут шансов тоже нет. Волосы редкие, жирные и тусклые. Головной убор красивый, правда.

Малена-то нарочно старалась себя изуродовать, а здесь… придворные портные, стремясь приукрасить принцессу, сшили великолепное платье, из бархата винного цвета, расшили золотыми цветами… и это великолепие окончательно «убило» Дилеру. Кожа у нее тоже казалась серой, пористой и нездоровой.

Бедная девочка.

Ей бы приличного косметолога, да загар, да… пластического хирурга! Меньшее не поможет. Жаль, что до хирургов тут лет с тысячу.

«Мы ей помочь не сможем?» – поинтересовалась Малена у Матильды, приседая в реверансе.

«Без вариантов. – Матильда и не подумала бросаться в заведомо безнадежное предприятие. – Хоть из кожи вон вылези, но красивее она не станет. И если станет – принц ее не полюбит».

«А вдруг?»

«Он уже влюблен. Один раз, на всю жизнь и в себя, любимого. Дилера здесь не конкурент».

«Жаль. Лови управление».

Матильда поднялась из реверанса по жесту принца.

– Ваше высочество, это герцогесса Домбрийская. Мы надеемся, что она составит вам компанию на этот вечер.

Дилера бросила на Матильду нечитаемый взгляд.

– Благодарю вас, ваше высочество.

Найджел улыбнулся и испарился. Матильда вздохнула и ринулась в бой.

– Умоляю ваше высочество не обращать на меня внимания. Если я вам неугодна, я молча постою за вашим плечом, таким образом и приказ его высочества будет выполнен, и вы не понесете ущерба от лицезрения моей внешности.

Дилера улыбнулась краешком губ.

– Вы так смело об этом говорите, герцогесса.

– Что в этом такого, ваше высочество? Некрасива, да. Зато богата, а это в наше время ценится гораздо выше, чем шикарная фигурка бесприданницы.

– Но никто не мешает мужчинам жениться на нас и заводить любовниц.

Угу. Уже – на нас. Уже не враги, а сообщество дурнушек. Это радует.

– Ваше высочество, боги не кладут все дары в одну копилку. И потом – я не хочу быть неблагодарной. Я жива и здорова, мои близкие живы и здоровы, у меня есть деньги и титул – разве этого мало?

– Иногда – мало, – вздохнула Дилера. Но задумалась.

Его высочество кружился в танце с шикарной блондинкой. Матильда отметила, что у парочки явно близкие отношения. Так прижиматься… она бы еще на публике ему в штаны полезла.

– Интересно, кто это? – задумчиво спросила Дилера.

– Я сейчас спрошу у лакея, ваше высочество. – Матильда так и поступила, благо слуги далеко не отходили от важной гостьи. – Леди Френсис Сорийская.

– Ах, вот оно что… – заметно огорчилась Дилера.

О том, как его высочество уединялся во время бала с этой леди, Матильда знала. Дилера, надо полагать тоже, если у нее уши есть, надо отвлекать, так что Матильда невежливо фыркнула.

– Ваше высочество, разве придворная пепельница достойна вашего внимания?

– Пепельница?

– Ну… в нее же все свой… пепел стряхивают, – развела руками Матильда.

Дилера сморщила нос.

– Герцогесса, разве можно приказать сердцу?

У, как все плохо. А девочка-то втрескалась в нашего прЫнца по самые ушки и рожки. Зря она, но сердцу не прикажешь. Зато мозгу – можно.

– Сердцу нельзя, ваше высочество. Но разум может объяснить сердцу, что есть те, к кому стоит ревновать, а есть те, к кому ревновать не стоит.

– Вот как? Поясните свою мысль, герцогесса.

Принцесса заинтересовалась, и Матильда поспешила развить преимущество, вспоминая читанную некогда книгу.

– Ваше высочество, рано или поздно я выйду замуж. Не по любви, какая уж любовь в династических браках? Моего мужа определит его величество. И я постараюсь стать ему второй половинкой. Другом, соратницей, матерью его детей. Той, к которой он будет возвращаться.

– А… пепельницы?

– Пусть. Если они не затронут ни ума, ни души, а только тело, я стерплю, ваше высочество. Стоит ли ревновать мужа к коврику у кровати? Муж ведь на него наступать будет…

– Завидую вам, герцогесса. У вас все так просто.

– У меня нет другого выхода, ваше высочество. Если мой муж пожелает себе завести хомячков – я ревновать не стану.

– Хомячков?

– Ну да. Пушистых, милых, безмозглых тварей, которых можно любить и гладить… но разве я стану равнять себя с хомячком? Или ревновать к ним?

Дилера еще раз оглядела леди Френсис.

– Она не похожа на хомячка.

– Зато на розовую капусту – очень. Только перевернутую[15].

Дилера от души рассмеялась, глядя на леди Френсис.

– Ваша правда, герцогесса.

– И так хочется в нее потыкать вилкой, ваше высочество… особенно в области бантов.

Самый большой бант (розовый, конечно) у леди Френсис находился в области тыла и чуть пониже талии. Ее высочество невежливо махнула рукой на герцогессу, продолжая смеяться.

– Я рада нашему знакомству, Мария-Элена.

– Я тоже рада, ваше высочество.

– Надеюсь, вы составите мне компанию на балу?

– Ваше высочество, своей милостью вы спасете меня от кучи плотоядных… э-э-э… приданоядных.

И Матильда продолжила отвлекать Дилеру Эларскую.

– А вот эта дама похожа на хорька, во-он там, у стены, левее гобелена с фиолетовой дамой.

Жалко девчонку. Росла, похоже, в хорошей семье, а попала в гадюшник. Шипят, смеются, издеваются…