Зеркало любви

– Вот, эти две твари хотели получить настой, чтобы ребенка сбросить.

– Сучки, – не удержалась Матильда.

И почему-то мужчины покосились на нее одобрительно. Хотя ругаться – некрасиво.

– Настой Ласти им продала, а потом пришел – Он.

– Кто?

– Ласти называла его Господин. Всегда так, с большой буквы. И Ласти легла под него почти мгновенно. Он много чего обещал. Жениться, сделать ее благородной дамой, забрать с улицы Могильщиков, клялся… она к нему бежала, как на крыльях…

– А вы терпели?

– А я ее любил. Дурак, да?

Матильда поглядела на Рида. И уверенно ответила:

– Если и дурак, то счастливый.

– Ее уже нет.

– Зато в вашей жизни было это чувство. Я вот ни об одной минуте не пожалею.

– И я, – отозвался Рид.

И глядя на их переплетенные пальцы, все было понятно без слов. Вереш вздохнул и продолжил рассказ, прерываясь, только чтобы сделать глоток отвара.

– Он Ласти в это и втянул. Когда к нам пришел принц, я знал, что это плохо кончится. Я начал за ней следить. Ласти ходила в одно место, на Кожевенную улицу. Я…

– Кто был ее любовник? Имя? – подался вперед Тальфер.

– Виконт Трион.

– Сын начальника департамента Дознания?

– Не Тарейнский?

– Ромуальд?

Рид, Барист и Матильда отреагировали по-разному. Переглянулись и задумались. Первым высказался Барист:

– А при чем тут Тарейнский?

– А вы думаете, одному такое под силу? – прищурился Вереш. – Все они там. Трион – по нему почему-то бабы сохнут. Канцлер – мозг, его сынок – тоже в деле.

– А власть они как делить будут? – Вопрос для Тальфера был не лишним. Власть – по определению не колбаса, на части не поломаешь. И потому умные люди не участвуют в заговорах. Они понимают, что побеждает тот, кто останется в живых. А вот когда начнут резать претендентов… вот ведь загадка?

– А мне, простите, не докладывали. Знаю, кто в заговоре, и то в основном от Ласти. Принца использовали, как уличную шлюху, потом выкинут. Или отцеубийцей представят. Ласти убили. Трион-младший и убил, лично ручки запачкать не побрезговал, паскуда…

– Жаль, доказательств у вас нет, – вздохнул Рид. – Слова – это хорошо, но мало.

Вереш фыркнул.

– Вот это – подойдет?

На столе появились два кольца, одно из которых принадлежало его высочеству, а второе – загадочному «господину», виконту Триону, потом несколько писем, собственноручно написанный рассказ Ластары…

Два письма были полуобгоревшими, но почерк был отлично знаком Риду. Канцлер.

– Ласти их из камина вытащила.

– Вы попросили?

– Она сама, пока еще по уши не влюбилась…

В письмах не было ничего «такого», там не было написано «подложи под принца Сорийскую» или «пусть этот кретин отравит отца», но…

Фамилии, рода, какие-то поместья. Матильда с Маленой и десятой части не знали, а вот Рид что-то понимал. Пробежал глазами, протянул Тальферу.

– Готовились, мрази. Заранее имущество делили.

Тальфер тоже что-то понимал, Матильда это видела.

– Моей фамилии там нет? – спросила она.

– Почему же, вами собирались купить Триона, – ткнул пальцем в одну из строчек Барист. – Просто вы при дворе не появлялись, только один раз, вот и не познакомились.

– Зачем его покупать? – удивилась Матильда, скромно умалчивая, что и познакомились, и даже потанцевали.

– Судя по письмам, канцлер прикидывал, что и кому достанется. Тарейнские – не королевский род, его бы просто не приняли наши аристократы. Это вообще дикая афера.

– Зато ему есть за что обижаться на короля, – вздохнул Рид. – Я знаю, мама рассказывала.

Все, кто сидел за столом, изобразили напряженное внимание.

– После моей матери у короля была следующая любовница. Мать Леонара Тарейнского. И кончилось это для нее тоже плохо. Мой отец просто убил мою мать, а вот жена старого Тарейнского… там было много чего. Скандалы, ссоры, надо полагать, и дети это видели, в результате женщина сошла с ума. Жить она осталась, но в монастыре.

Замечательно. Тут совпадали мысли и Матильды, и Малены. И наверняка дети это видели. И… кстати говоря. Есть несколько разных видов безумия. Есть то, что в результате болезни, кстати, это и в наши времена не редкость. Перенес, к примеру, человек менингит, ну и последствия сказались. Или, там водянка мозга… медики больше перечислят.

Это не страшно. То есть страшно, но по наследству не передается.

А вот если у дамы что-то такое было изначально… какой-то сдвиг. Если почитать про старинные дворянские семьи, быстро понимаешь, что там через одного не псих, так шизофреник. Роднились-то между собой, в пределах достаточно ограниченного круга, вот и всплывали рецессивные гены с разными «приятными сюрпризами». И это вполне могло отразиться и на детях.

А что канцлер вполне нормально выглядит и работает… и что? До какой-то грани реальности любой шизофреник или, там, маньяк… вон, доктора Лектера вспомнить. Или Чикатило! Милейшие, в сущности, люди. До определенного момента. А потом спасайся, кто может.

– Ага. То есть ваш отец, маркиз, наставил рога и Тарейнскому, – сообразил Барист. – Уж простите… а еще одного бастарда у Арреля быть не может?

Рид пожал плечами:

– Мне об этом не сообщали, отцу, полагаю, тоже. Он бы сына признал.