Зеркало любви

– Здесь и сейчас, перед лицом Брата Всевидящего и Сестры Всепрощающей, я хочу спросить вас, дети Божии. Желаешь ли ты, Рид Торнейский, взять в жены эту женщину? Осознанно и добровольно. Без принуждения и расчета. Делить с ней жизнь и душу, кров и стол, детей и внуков. Любить и доверять, беречь и хранить, до той поры, пока не придет твой срок уходить в путь всей земли?

– Желаю.

– Желаешь ли ты, Мария-Элена Домбрийская, взять в мужья этого мужчину? Осознанно и добровольно. Без принуждения и расчета. Делить с ним жизнь и душу, кров и стол, детей и внуков. Любить и доверять, беречь и хранить, до той поры, пока не придет твой срок уходить в путь всей земли?

– Желаю, – едва не запнулась Матильда.

Мария-Элена благородно уступила место сестре. А что – ее свадьба ведь!

И плевать, что нет роскошного платья, что обошлось без букетов и дурацких конкурсов. Без родни и друзей. Главное здесь – любовь. А остальное…

Кому хочется праздника – ваше право. Матильде эта мишура была не важна.

Только глаза маркиза. И сухая горячая ладонь, сжимающая ее пальцы. Так бережно. Так осторожно… словно нечто самое хрупкое в мире.

– Пользуясь своим правом, я объявляю ваш союз благословенным и вечным. И да не разъединит судьба ваших рук и в жизни, и в смерти. Аэссе.

– Аэссе, – отозвался Рид, и за ним, с легкой запинкой, Матильда.

– Можете поцеловать вашу жену, – просто сказал Реонар. И вежливо отвернулся.

Рид коснулся теплой ладонью щеки Матильды. Заглянул в ее глаза.

И столько нежности она видела в его взгляде. Столько осторожного, неверящего счастья… неужели – правда? Она здесь, и рядом, и его жена?

Очень медленно, словно побаиваясь, что прекрасное видение рассыплется фонтанами сверкающих брызг, Рид склонился к жене и ласково, осторожно коснулся губами ее губ.

Сначала робко, потом чуть настойчивее, чувствуя, как отогревается жена в его объятиях, как льнет к нему гибкое тело, как она отбрасывает все наносное и полностью доверяется его прикосновениям. Как стучит ее сердце – для него.

Эта женщина для него. А он – для нее.

Навсегда?

Навсегда.

И время тактично отступило в сторону, понимая, что невежливо напоминать влюбленным о своем существовании.

* * *

– Рист, я все понимаю, но ты с ума сошел.

– Реонар, я тебя когда-нибудь обманывал?

– Наши головы полетят листьями. Стоит только королю узнать…

– Поверь – не полетят. В столице скоро такое начнется, что не до наших голов будет. И потом, с чего ты разволновался?

– Я знаю, что король планировал женить маркиза Торнейского на Ролейнской.

– На ней сейчас женить нельзя. Маркиз рассказал, она беременна от кагана. И была за ним замужем, кстати.

– Серьезно?

– Это между нами, Реонар. Сам видишь, я ценю твою дружбу.

– И втягиваешь меня все глубже в ваши интриги. Мое дело богам молиться…

Барист честно сделал вид, что поверил. Реонар выглянул в зал и вздохнул.

– Целуются.

– Сам видишь – эти двое нашли друг друга.

– Вижу… потому и согласился. Редко такое встретишь.

А еще не лишней будет благодарность маркиза Торнейского. И герцогессы Домбрийской. А может, и короля, кто знает?

Барист покачал головой, отлично понимая друга. А потом…

– Пошли поторопим их. Как ни жаль, а расставаться надо.

* * *

– Я с вами!

– Нет, Малена.

– Нет, ваша светлость.

«Тильда, нет!»

Маркиз Торнейский, Барист Тальфер и Мария-Элена оказались поразительно единодушны. Последнюю, правда, посторонние не слышали, но Матильде это не помешало.

– Почему я не могу поехать с мужем во дворец?

– Потому что, родная, я не знаю, что там будет, – спокойно ответил Рид.

– Зато я знаю, что ты справишься с любой проблемой. А я тихонько посижу неподалеку, – попробовала уломать его Матильда.

Ага, как же.

Любовь – любовью, а характер маркизу никто еще не менял.

– Малена, прошу тебя. Ради меня ты сейчас поедешь домой и останешься там, на какое-то время. Пока я лично не пришлю тебе письмо или с Баристом, или… если мы будем заняты… посмотри сюда. Видишь?

Матильда вгляделась в бляху на одежде мужа. Одну из нескольких.

Заяц в прыжке, над ним сияет лучами восьмиконечная звезда.

– Да.

– Мое письмо, если оно написано добровольно, будет запечатано именно этой бляхой. Запомнишь?

– Обещаю.

– А вот это тебе.

Рид снял с пальца кольцо с крупным сапфиром, на котором была вырезана симпатичная кошечка. Мамино, между прочим.

– А у меня и кольца для тебя нет, – огорчилась Матильда, глядя на свои пальцы без единого украшения.

– Это – через три дня, – отмахнулся Рид. – Если ты пришлешь мне письмо, запечатывай этим кольцом. Я пойму, что все в порядке.

– Хорошо.

Рид тяжело вздохнул.

– Я с радостью взял бы тебя с собой и представил брату. Но я не знаю, что сейчас начнется во дворце. Тарейнские – большой род. Трион – начальник департамента. Знает ли он что-то или нет… Думаешь, заговорщики так просто смирятся с крушением их планов?

Малена была абсолютно уверена в обратном. Как известно, если гадюку переехать телегой, кусаться она будет, пока не сдохнет.

Что мы имеем во дворце?

Больного короля.

Принца-отравителя.

Семейку канцлера, кстати – большую, она это точно помнила.