— Теперь слушай, — в голосе жреца была такая властность, что Рей невольно взглянул ему в глаза. — Возможно, ты подумаешь, что в эту ночь мы сделали тебе зло. Но время и судьба не оставили нам выбора в час нужды. В матери-стране нет человека, которому можно было бы придать сходство с Сидиком и этим открыть ворота, закрытые для наших глаз. Мы выяснили, что Тень не является барьером для тебя, когда ты прошел сквозь занавес тени в их тайное место. Следовательно, мы снова вынуждены взять в руки то оружие, которое ты дал нам. И вот еще что: под властью Пламени мы читали вспышки и звезды. Хотя смерть будет висеть над тобой, словно облако, словно плащ на твоих плечах, она, как мы прочитали, в этот раз не потребует тебя к себе. И это так и будет, потому что ты несешь в голых руках больше силы, чем любой меч. Мы пользуемся теперь тобой без твоего согласия, потому что вынуждены Делать это. Ты, вероятно, ненавидишь нас за это. Но все-таки… — Он сделал паузу. — Иди с миром и благословением — девятикратным благословением Пламени. — Его руки поднялись, словно он вытянул из воздуха что-то невидимое, собрал в ладони и поднял их над американцем.
Офицер шагнул вперед.
— Твой корабль отплывает на рассвете. Через десять дней ты, вероятно, будешь на месте встречи. Проходя через канал, оставайся в каюте — скажешь, что тебя лихорадит. Твой помощник будет за капитана. Ну, пошли.
Вероятно, уже начиналось утро, когда Рей вышел из дворца с офицером и двумя стражниками позади. Он понимал, что убежать не может. Какое-то принуждение, наложенное на него в цитадели, заставляло его идти и будет двигать им дальше, словно шахматной фигурой, пока Рей не выполнит то, что от него ждут. Сейчас его разум оцепенел и отупел. После выигранной им маленькой битвы за браслет, Рей словно погрузился в туман. У него не осталось больше ни искры возмущения.
Они пришли в док, к судну с зерном. С темной палубы их окликнули. Свет фонаря ослепил Рея.
— Капитан, — приветствовал его моряк, — все готово…
Это его помощник, Ра-Пан, подсказало что-то внутри Рея.
— Отплываем на заре, — ответил он.
— Есть, сэр.
Офицер из цитадели и стражники не стали задерживаться и ушли не простившись. Рей встал у поручней. За гаванью начинались дома. Только кое-где горел свет. Город еще спал. Вернуться… Рей нахмурился. Даже подумать об этом тяжело. Он — Сидик из Уйгура. Ни о чем, кроме этого, он не должен, не смеет думать.
Наступил рассвет. Ра-Пан прошел по палубе. Рей повернулся к нему с уже готовыми словами:
— Я плохо себя чувствую. Командуй за меня.
Помощник не нашел в этом ничего удивительного. Рей спустился в маленькую темную каюту и лег на койку, принадлежащую Сидику. Он старался заснуть, но в его мозг вторгались мысли и воспоминания Сидика, и это делало американца и в самом деле больным. Рей встал, напился затхлой воды из кувшина, а потом все-таки уснул и спал без сновидений. Проснулся он от холода. Деревянная дощечка с двумя кукурузными лепешками и ломтем мяса ждала его на столе. Он с трудом проглотил хлеб, но запах мяса вызвал в нем тошноту, он оставил его и вышел на палубу. Дул сильный ветер. Они шли в открытом море. Ра-Пан был за рулем. То, что знал Сидик о корабле и его матросах, заговорило в нем, и он удостоверился, что команда, как и обещал ему Наакаль, готова принять его за своего истинного капитана. Но он легко мог допустить какую-нибудь оплошность и этим вызвать подозрения матросов. Рей посмотрел на восток. Где-то там, вдали, лежала Атлантида. А он даже не знал, что будет там делать, когда прибудет — если, конечно, прибудет. Однако он был уверен, что не сможет сделать ни единого движения, которое не вело бы его к Атлантиде. Когда они проходили через канал, им пришлось долго ждать своей очереди, и Рей провел три дня в дурно пахнувшей каюте. Затем они вышли во Внутреннее море.
— Мы остановимся в Мануа, — заметил Ра-Пан однажды вечером. Это был не совет, а утверждение. В Рее тут же проснулось предупреждающее чувство. Это не планировалось, и Рей решил, что ради самосохранения нужно повиноваться вложенным в него приказам.
— Нет. Пойдем в У-Ма-Чель.
Ра-Пан нахмурился.
— Но мы никогда раньше не ходили туда.
Может, контроль Наакалей над командой дал трещину? Если так, то она могла восстать.
— Мало ли что, — Рей попытался смотреть на уйгурца тем же подчиняющим взглядом, каким смотрели жрецы. Он хотел подчинить Ра-Пана своей воле, иначе они разделаются с ним еще до начала миссии.
— Ты отказываешься повиноваться моим приказам? — резко спросил он.
Помощник, похоже, пытался отвести глаза, но не мог, и только провел языком по пересохшим губам.
— Мы всегда останавливались в Мануа.
Кажется, в голосе помощника проскользнула нотка неуверенности? Рей надеялся, что это и вправду было так. Но теперь его больше всего беспокоило, как сделать, чтобы Ра-Пан или кто-нибудь другой не задавали вопросов.
— А нынче остановимся в У-Ма-Чель! — твердо сказал они.
Ра-Пан кивнул, все еще не отводя от Рея глаз.