Зеркало надежды

Отец нашел ей такового, и Шарлиз ехала к супругу, собираясь осчастливить его своим присутствием. Будет она маркизой Торнейской, неплохо для бастарда.

Но и на солнце бывают пятна. У Шарлиз оно тоже было, крохотное такое…

Шарлиз не могла плавать на кораблях.

Вообще.

Никак и никогда, хоть ты корабль золотом обшей от носа до кормы.

Стоило ей почувствовать под собой не почву, а зыбкое содрогание деревянной палубы, как ее начинало стремительно и неудержимо рвать. Потом она задыхалась, падала в обморок, и если ее успевали унести с корабля, то все было неплохо. Если же нет…

Всякое бывает в жизни, в том числе и такое.

Его величество Самдий, который все же любил свою дочь, пару раз попробовал приучить ее к кораблям, но — бесполезно. И махнул рукой.

Девочке по морю и не плавать. И мужа найдем на суше.

Только вот как ее к жениху доставить?

Море отменялось, таким путем Шарлиз не к жениху доставлять придется, а в сумасшедший дом. Суша?

Да, разве что так.

По суше до Интары, а потом вниз по Интаре. Как ни странно, речные суда не вызывали у Шарлиз такой же истерики. Так что его величество принял решение.[6]

И вот уже третий день речная галера с Шарлиз Ролейнской сплавлялась вниз по Интаре.[7]

Рид хотел перехватить галеру с невестой там, где она должна будет опять перебраться на сушу, то есть в Равеле или даже немного пониже, не на реке ведь ее ловить…

Шарлиз, разумеется, об этом не знала, и продолжала наслаждаться поездкой.

Три галеры, каждая длиной метров по тридцать, одна с принцессой, две с сопровождением, небольшой отряд, двигающийся по берегу, мало ли что…

Всего в посольстве было около сотни человек, не считая обслуги.

Сама невеста, десяток сопровождающих ее дам и десяток придворных, два дипломата, остальное — охрана. Гвардейцы Саларина.

Ах, какие мужчины!

Шарлиз облизывалась, словно кошка на сметану, но мать отлично знала родное чадушко и подобрала ей не фрейлин, а настоящих церберов. Куда уж там уйти из-под надзора!

Шарлиз понимала, что это к лучшему, что не стоит крутить интрижки незадолго до знакомства с женихом, что надо блюсти себя… хотя бы пока.

Понимала.

Но хотелось до ужаса.

Хотелось ощутить горячие мужские руки на своем теле, двигаться с ним в такт, стонать — и ловить губами ответный стон…

Судьба, видимо, уловила просьбу Шарлиз и решила выполнить ее. Как и обычно — по-своему.

Мало ли — сорок тысяч степняков на дороге? Или много?

Для отряда Шарлиз этого с лихвой хватило. Так вот и меняется жизнь…

Ты возлежишь в кресле на палубе, вокруг тебя суетятся слуги, ты обсуждаешь с фрейлинами что-то очень важное, вроде ткани для нового наряда, а потом…

Потом начинается УЖАС.

Галера резко останавливается так, что люди летят головами вперед, за борт. Вообще, она наткнулась на цепь, которой степняки перегородили русло реки, но Шарлиз в этом не разбиралась. Она просто вскочила — и тут же полетела навзничь. Еще и порадовалась, что так повезло.

С берега летят стрелы, небо темнеет, отовсюду слышны крики и хрипы, и ты беспомощно молишь Брата и Сестру спасти, защитить и смилостивиться, но услышат ли они?

Шум стоит такой, что ты и крика своего не слышишь…

Ты прячешься под стол, под кресло, прижимаешься к крашеным доскам палубы, и молишься, чтобы все обошлось.

И смотришь, как рядом раскинулась твоя фрейлина, которую ты знаешь вот уже несколько лет. Графиня Менар, мамина знакомая, которая ехала в другую страну с мыслью найти себе мужа. Сейчас она лежала на палубе, и из ее груди торчала короткая черноперая стрела. И самым страшным для Шарлиз было то, что стрела двигалась в такт дыханию графини.

Сначала двигалась, а потом перестала.

Шарлиз рада была бы потерять сознание, но настолько небеса не смилостивились над ней. Увы…

Описать бой она тоже не смогла бы. Просто в какой-то момент на палубе появились степняки. Откуда?

С небес?

Или из-под воды?

Они убивали всех на своем пути, не щадя матросов, те сражались, но силы были неравны, слишком неравны. И падали защитники Шарлиз, и лилась кровь по палубе, звенели клинки и стонали умирающие.

Беглецов добивали стрелами.

А потом под стол заглянула плоская узкоглазая харя, в шапке, отороченной лисьим мехом, и потянула к Шарлиз руку.

А на пальцах у степняка была кровь, и на палубе кровь…

Беспамятство показалось Шарлиз благословением.

* * *

В отличие от изнеженной принцессы, Арман Тенор, палубный матрос, разобрался в ситуации мгновенно. И понял, что произошло.

Набег степняков?

Э, нет…

Для набега их слишком много. Это — война. Они идут вдоль Интары, идут в глубь Аллодии, их много и настроены они крайне серьезно.

Как они справились с галерами?

Да просто.

Разведка доложила, что сверху вниз по течению, из Саларина, идет несколько галер с сопровождением. Остальное — дело техники.

Выбрали место, где река поуже, натянули цепь, устроили засаду. И дождались, пока глупая дичина в нее на явится.

Арман, правда, в числе дичи не оказался.