Зеркало надежды

– Сразу после обеда. И отплываем с вечерним отливом.

– Тогда надо навестить госпожу Ливейс…

– Зачем, ваша светлость? С ней уже господин граф расплатился…

Малена покачала головой.

– Это не совсем так… Увидишь – поймешь.

Ровена пожала плечами и не стала спорить. И даже когда Мария-Элена, подумав, выбрала из своего сундука с вязанием (а чем еще заниматься в дороге?) большой сверток, она и тогда не спорила, и молчала, когда Мария-Элена после завтрака поднялась на крыльцо дома госпожи Ливейс и постучала большим бронзовым молотком.

Открыли ей почти сразу.

М-да…

Рыбой еще пахло. И в прихожей, и в доме, и не все еще оттерли – следы ночного приключения оставались. Но сама госпожа Ливейс была жива-здорова и вышла к девушкам, улыбаясь дружелюбно, но несколько натянуто.

– Видишь? – шепнула Матильда. – Я была права…

– Да, – согласилась с ней Малена. – Деньги не заменят большого человеческого спасибо. Вместе они куда эффективнее.

– Именно…

Это уже объясняла Матильда.

Бабушку Майю жизнь потаскала по миру, она повидала многое и, понимая, что внучка рано останется одна, по мере сил передавала свой опыт.

Деньги – не главное в жизни. Люди работают на тебя за деньги, но если ты еще будешь с ними вежлив и дашь понять, что они – важны… Здесь очень тонкая грань, и важно уверить человека в его нужности, не посадив при этом себе на шею. Бабушке Майе удавалось, Матильде далеко не всегда, но тренироваться надо! Почему бы и не на госпоже Ливейс?

– Здравствуйте, ваша светлость, – поздоровалась первой Берта, как и следовало.

Мария-Элена, а точнее, Матильда, которой сейчас передали контроль, расцвела улыбкой.

– Доброе утро, госпожа Ливейс. Я пришла вас поблагодарить…

– Господин граф меня уже поблагодарил…

– Я не сомневаюсь в его благородстве, госпожа Ливейс, – откликнулась Матильда, отмечая напряженные нотки в голосе. Ар-ристократы, порода такая. Свято уверены, что раз уж платят, то и на чувства других людей не стоит обращать внимания. А зря…

– Просто я хотела бы поблагодарить вас уже от своего имени. Вы оказали мне громадную услугу, и я надеюсь рано или поздно отплатить вам добром за добро.

Матильда говорила абсолютно искренне. Действительно, Берта была очень великодушна, хотя и за крупную сумму. Но она рисковала домом, людьми, даже своей жизнью, если бы что-то пошло не так, это же портовое отребье, они бы церемониться ни с кем не стали.

Всякое бывает…

Да, Пахт не станет нападать на госпожу Ливейс сейчас, это уж вовсе уничтожить свою репутацию, и Карст обещал задержаться и приглядеть, но…

Сам факт помощи.

Берта вздохнула, чуть смягчаясь.

– Ваша светлость, вы девушка хорошая, уж простите за дерзость. Вам помочь стоило, да и… – Женщина вдруг легкомысленно хихикнула. – Я в щелочку подглядывала… никогда такого не видела!

Малена улыбнулась.

– Я знаю, что господин граф заплатил вам. Моим наследством, к сожалению, распоряжались не слишком добросовестные люди, и я не могу поблагодарить вас как до́лжно, но надеюсь, эта вещь вам понравится.

И протянула сверток.

– Ваша светлость, вы слишком добры!

Но протестовала Берта из вежливости. А руки уже разворачивали грубую ткань, в которую было завернуто…

Матильда с Маленой вывязывали его малым не неделю, прежде чем результат их удовлетворил.

Пончо. Уютное, из белой, серой и красной шерсти, без рукавов, с большой брошью спереди, с красными цветами по белому фону и серой оторочкой, с карманами и даже капюшоном…

Сложно ли связать такое? Если у вас руки под это заточены и навыки есть – можно[20]. Только для двадцать первого века эта вещь была обыденной. А для местных…

Берта ахнула.

– Ваша светлость…

– А вы примерьте? – лукаво предложила Матильда. Чем хорошо пончо, так это своей формой на любую фигуру, даже самую шарообразную…

Берта разобралась не сразу, но потом просунула руки в прорези, оставленные для удобства, накинула капюшон и ахнула.

– Ваша светлость, это ж…

– Надеюсь, вам понравится. – Малена улыбалась. Приятно, когда изделие рук твоих вызывает такую реакцию.

Привлеченные шумом, заглядывали в дверь слуги и застывали, изумленные.

Берте Ливейс действительно шла накидка. Капюшон освежал лицо, складки маскировали фигуру, да и теплое оно – это же натуральная шерсть, не синтетика…

Здесь такое не вязали. Шарфы, носки без пятки, гетры, муфты, но не такие произведения вязального искусства. А вот Матильда сделала – и была горда собой. Разве плохо получилось? Замечательно!

И сердечность госпожи Ливейс при расставании это только подтверждала. Как и приглашение останавливаться у нее, и только у нее, она всегда будет рада, когда бы ее светлость ни прибыла в Винель…

Малена не стала отказываться. Она мило поблагодарила и попрощалась.

А через два часа уже стояла на борту корабля и смотрела на порт. Столица, впереди ждет столица…

– Ваша светлость, – кашлянула рядом Ровена…

– Да?

– А вы меня не научите такие вещи вязать? Пожалуйста…

Ровена ведь видела, что Мария-Элена что-то вяжет. Но угадать готовое изделие и не пыталась. Как правильно гласит поговорка – дуракам половину работы не показывают, а вот целая ее впечатлила, и сильно.