Зеркало Сен-Жермена

Вован: Так, Вовчик, стоп. Колготок нет, бубль-гама нет. (Оглядывается на валяющуюся одежду.) Лифчиков тоже нет. Комбинашек нет. Ни хрена моржовича нет, полный голяк! Е-мое! (Ерошит себе волосы, хлопает себя по щекам.)

Зизи: Что ты делаешь, Констан?

Вован: Молчок, Зинуля. Я провожу маркетинговое исследование.

Ползает на четвереньках, подбирая драгоценности. Зизи наблюдает с радостным изумлением.

Вован: Какие мазы! Какие мазы! Слушай, Зинк, а жбанка баночная у вас есть? Ну типа там, пиво-фанта-пепси? А факсы есть?

Зизи (хихикает): Пипифакс? Есть, в ватерклозете.

Вован: Спокуха. Только спокуха. Блин, где взять бабок на раскрутку? Зинуль, ты про попа базарила. У него в натуре сбашлять можно? Скажи ему, Костик не крысятник, не соскочит.

Зизи: У папа? Сбашлять?

Вован: Ну, налом заправиться. Башлять, деньги, врубаешься?

Зизи: А-а, деньги. У папа сбашлять, конечно, можно. Если я скажу, что нужен начальный капитал вложить в дело, он, конечно, даст. Только папа считает, что делать инвестиции в российскую промышленность неразумно. Папа предпочитает башлять на индустрию Северо-Американских штатов. Он говорит, в империи слишком неспокойно, того и жди революции.

Вован: Хрен им, а не революция. Тут такие халявы ломятся! Отстегну сколько надо этим, из КПРФ они тоже не лохи, сговоримся. Не пузырься, Зинок. Держись за Костяна. С ним не пропадешь!

Зизи: С тобой я ничего не пузырюсь. Обожаю тебя безумно!

Хватает Вована за шею и валит на пол.

Свет гаснет.

Честь дамы

(2001 год)

Томский, Клавка, Пыпа и два телохранителя.

Пыпа: Борзеешь, Вован? Пыпу запомоить хочешь? Пыпу еще никто не помоил, а кто пробовал долго плакал.

Томский (неприязненно): С кем имею честь?

Пыпа: Ах, ты по понтам? Зря, Вован. Твои пацаны у моих на мухе. Так что давай без геморроя.

Клавка (выскальзывая из-за Томского): Мальчики, вы тут разбирайтесь, а я пойду, ладно?

Пыпа: Стой, где стоишь, лярва! И без базара ноги выдерну.

Томский (делает два шага вперед): Никогда еще при мне так не оскорбляли даму! За такое платят кровью! Я пришлю к вам своих секундантов. Завтра же.

Отвешивает Пыпе две пощечины.

Пыпа (пятится, держась за щеку): Ты че беспредельничаешь? Че кошмаришь? Кровью, блин. Мочилов завтра пришлю... Неадекватно себя ведешь, Вова.

Томский: Не нужно лишних слов. Будем стреляться или нет?

Пыпа: Из-за паршивой недвижки? Не психуй, Вован. Не первый год бортами тремся.

Томский: Как угодно. Но вам придется извиниться перед дамой.

Пыпа (быстро, обращаясь к Клавке): Не бери в падлу, цыпа. Пардон и все такое.

Томский (поворачивается спиной): А теперь вон отсюда.

Пыпа поспешно ретируется, а за ним и телохранители.

Клавка: Круто, Вовик! Кул!

Томский немедленно подлетает к ней и начинает целовать руку, постепенно продвигаясь все выше.

Клавка: Вон ты какой! А, пропадай все пропадом. Была я дурой, так дурой и проживу. Зато с кайфом! Хрен с ним, с бартером. Вези, Вовчик, в твое Отрадное! А хочешь ко мне, на улицу Десятилетия Октября? Ближе ехать.

Томский (мечтательно): Десятилетие октября! Какое поэтичное, декадентское сочетание! Видно, октябрь был какой-нибудь особенно памятный?

Клавка (ласково): Эх ты, поселок городского типа. Чему тебя только в школе учили. Ничего, я сделаю из тебя человека. Будет тебе и «Декамерон», и «Пигмалион», в одном флаконе.

Треплет Томскому чуб, потом берет за руку и решительно ведет к выходу.

Свет гаснет.

Занавес.

Конец первого действия

Второе действие

Никакой туфты

(1901 год)

Кабинет Томского, в который вернулась вся мебель. У стены три огромных щита, завешенных драпировками. Через открытую дверь доносятся трели балалайки, лирически исполняющей что-нибудь из репертуара Газманова или группы «Любэ».

Входят Вован и Солодовников.

Солодовников: Почтеннейший Константин Львович, после ошеломляющего успеха ваших сушеных картофельных чистков я готов поверить во что угодно. Можете рассчитывать на неограниченный кредит.

Вован: «Чистков», блин! Чипсов! Тормозной ты какой-то. Веник.