Зеркало (СИ)

— Хорошая шутка, — улыбнулся Василий. Протянул руку к изголовью кровати и вручил мне ножной протез. — Ногу свою железную не забудь, унесун.

— Знать бы еще, как он цепляется, — растерянно повертел протез перед носом я.

Чумовая штука, по виду из фильмов про будущее: легкий, наверное, титановый каркас-стакан в форме икроножных мышц и небольшая трубка, соединяющая его и полную имитацию лодыжки и ступни.

— Очень просто. Протез на аккумуляторах и вакуумной присоске. Цепляй к ноге, кнопку сбоку нажми, встроенный микропроцессор сам все сделает.

Я сделал, как сказано, с благоговейным ужасом проследил за торжеством науки и техники над природой и не удержался от восторженного мата, когда протез прилип к культяпке ноги под коленом, как родной.

— Согласен, — кивнул Василий. — Не представляю, где ты его взял и сколько заплатил, но оно того стоит.

— Кстати о деньгах. Я богат?

— Да.

— Знаменит?

— Да.

— Чем?

С этим ответом Василий замешкался, и мне это жуть как не понравилось, а когда мне что-то не нравится, я беру быка за рога сразу. В данном конкретном случае рогами была квадратная челюсть любимого, в которую я снова вцепился пальцами. Жестко.

— Уй! Больно!

— Отвечай!

— Ты парень скрытный, я и половины твоих талантов не знаю, — явно уходя от ответа, сказал Василий. — У нас в деревне…

— Где?!

— В деревне. Точнее в поселке городского типа. Потемкино, Пермский край. Добро пожаловать.

— Охуеть.

Руки на кровать сами упали. Я. Живу. В деревне!!! Быть такого не может! Я столичный житель до мозга костей! Какая еще деревня?! Да еще в такой глухомани!

— Леша, сделай лицо попроще, а? На тебя смотреть страшно.

Я не стал делать простое лицо, а просто спрятал его на бычьей шее жалостливо сопевшего носом Василия. Он засопел еще громче, обнял меня в ответ и даже поцеловал в волосы. Мне резко полегчало.

— Как долго я здесь прозябаю?

— Почти год.

— Почти?

— Ты хочешь, чтобы я до секунды посчитал? К слову, на дворе конец августа 2013г.

— Ладно, ты прав: пара месяцев туда-сюда… Какая разница?

— Вот и я про то.

— А живу я где? У тебя?

— Нет, конечно, — заулыбался Василий. — Тебе моя халупа на один зуб. У тебя своя есть.

— Халупа, говоришь? — скривился я, в красках представляя дом дядюшки Тыквы из Чиполлино и едва помещающегося в нем себя любимого. Душераздирающая картина!

— Замок с парком и собственным причалом, если честно. Места, чтобы орду обкуренных гостей раз за разом развлекать, до хера и больше.

— Гости — это хорошо, — оживился я, пропуская мимо ушей слово «обкуренные». — Люблю гостей.

— Да, вообще-то, не очень.

— Что «не очень»?

— Гостей, говорю, ты не очень любишь. В последнее время особенно.

— В последнее время — это когда тебя встретил, и нафиг мне все остальные не нужны стали?

Василий полыхнул жаром так, что я, не глядя, почувствовал.

— Нет. Но мне эта версия ужасно льстит.

— Опять врешь, — ласково ткнул пальцем в его непробиваемый бок я. — Я в тебя, наверное, с первого взгляда влюбился. А ты? Долго ты мне сопротивлялся?

— Леша, давай лучше к тебе вернемся, — нервно поиграл пальцами загипсованной руки Василий. — Вдруг ты все-таки что-нибудь вспомнишь?

— Нет, — ответил я после недолгого ковыряния в себе.

— Что «нет»?

— Не хочу вспоминать.

Дико, конечно, но знать о своем прошлом мне резко расхотелось. Может, потому что я был не готов к этому морально? Ногу где-то потерял, в жопу мира зачем-то переехал и друзей обкуренных завел. Дурак дураком!

— Не смешно! Ты что, ребенок, что ли? — заворчал Василий. — Жить-то дальше как думаешь?

Я стер хмурую складку с его лба пальцами и поцеловал в губы.

— Счастливым. У меня есть деньги, дом и ты. Так ведь? Больше ничего и не надо.

— Тебе «ничего больше не надо»? У тебя в заднице не шило, а пропеллер! Недаром тебя при слове «деревня» перекосило. Не твоего масштаба поселение. Москва, Нью-Йорк, Рио де Жанейро — другое дело.

— Откуда ты знаешь, что я в этих городах был? Рассказывал? Может, врал, чтобы на тебя впечатление произвести?

— Ты не рассказывал, но стены в доме фотками твоими на фоне главных достопримечательностей всего мира увешаны. Есть на что посмотреть.

— А ты на что больше смотрел: на меня или на достопримечательности?

Василий полыхнул ушами и обнял меня так, что возле левой ключицы хрустнуло. Я рассмеялся.

— Можешь не отвечать, все и так понятно.

— Да ну тебя, — проворчал он.

Посопел носом, а потом прихватил меня рукой за шею, под затылок, и маньячно исцеловал левую половину лица, заканчивая долгим поцелуем в губы. Отстранился. Чмокнул в нос.

— Давно хотел это сделать.

— Что тебя останавливало?

— Ты.

— Правда?

— Да.

— А почему я тебя останавливал?

— Потому что ты дурак.

— Не очень лестное определение.

— Зато верное. Временами.

 — За это твое милостивое «временами» разрешаю целовать меня когда, куда и как угодно, — рассмеялся я.

Он вздрогнул, взлохматил солнечные вихры на голове и посмотрел на меня серьезнее некуда:

— Поклянись, что не передумаешь.

— Клянусь, — улыбнулся его воинственному виду я. — Расслабься. Я слов на ветер не бросаю.

— Что есть, то есть, — нехотя согласился Василий, встал с кровати и отошел к окну.