Зеркало (СИ)

Домик Василия был настолько обычным, что мигом привел мои потрепанные увиденным в замке беспределом нервы в порядок. Длинные сени, упирающиеся в туалет, переделанный из чулана, направо из прихожей вход в сам дом. Большая кухня, она же столовая, с русской печкой, зал и спальня. Простецкая мебель, немытая посуда в мойке, гора одежды в кресле и не заправленная постель. Полосатый и наглый до невозможности кот на ней. Если бы не бардак, все было бы вполне себе ничего.

— Ты это, не гноби меня сильно, ладно? — покраснел под моим многозначительным взглядом Василий и незаметно запихнул ногой грязные носки под кровать. — Я гостей не ждал.

— Опять врешь, — покачал головой я.

Постучал пальцами в опасной близости от анальной пробки и кучи разномастных презервативов, валяющихся на комоде рядом с кроватью. Рассматривать остальное не хотелось. Ревность скалила зубы, но я не давал ей волю. Рано еще.

— Это все для кого?

— Не для тебя, — решительно сгреб барахло в верхний ящик комода пунцовый от стыда (я надеюсь, что от стыда) Василий.

— А для кого?

— Для тех, кто был до тебя.

— И много их было? — не отставал я.

— Много, — неожиданно твердо ответил Василий и посмотрел мне в лицо. — Я… Я местный блядун.

— О как.

— А чего ты хотел? Чтобы я девственником был? Мне 24! Я мужик со всеми вытекающими! Трахал всех, кто под руку подворачивался. И женщин, и мужчин.

— Отныне все будет иначе, — сказал я и припер его к комоду. — Вздумаешь мне изменять — прибью. Ты видел мой дом, и знаешь, что я на это вполне способен.

— Я не собираюсь тебе изменять, — склонился ко мне Василий. Обхватил ручищей за шею и затылок. Коснулся губами губ. — Но я не только видел твой дом. Я прожил в нем полгода бок о бок с тобой и знаю совершенно точно: ты никому не сможешь причинить вреда. Только себе. Но я тебе этого больше не позволю.

— Больше? — насторожился я.

— И меньше тоже, — поцеловал меня Василий и невесомо пополз губами по моей левой щеке.

Эх! Был бы я чисто выбрит, почувствовал бы прикосновения куда лучше! Василий накрыл теплом мочку уха, и я забыл, о чем ворчал, а он прошелся языком по впадинке под ней, спустился по шее до ключицы и подтолкнул меня к кровати. Я сел на нее, повинуясь властной руке…

— Мявк!

— Блять!

— Твою ж мать, Тимофей!

…

Вооруженный нейтралитет — штука ненадежная. Помятый Тимофей следил за мной с печки, не отводя яростных зеленых глаз ни на секунду. Я сидел на стуле возле кухонного стола и терзал в руках большое махровое полотенце, мечтая отлупить зловредного кошака так, чтобы в его полосатую голову больше ни разу в жизни не пришла даже тень мысли запустить в меня когти. Василий виновато сопел за моей спиной, замазывая царапины на пояснице йодом.

— Есть хочу, — нарушил повисшую тишину я. — Ночь на дворе, а у меня со вчерашнего вечера маковой росинки во рту не было.

— Надо посмотреть, что в холодильнике завалялось, — без особого энтузиазма предложил Василий, заканчивая экзекуцию и возвращая на место футболку. Поцеловал меня в макушку. Обнял здоровой рукой.

— Почему-то мне кажется, что ни черта у тебя там нет, — погладил его ручищу я.

— Не зря кажется. Я же последние полгода дома появлялся, дай бог, раз в сутки, кота покормить.

— Есть хочуууу, — прикинулся умирающим я и поднял лицо вверх, напрашиваясь на поцелуй. Получил, что хотел, и продолжил: — Ты меня приручил?

— Я бы так не ска…

— Приручил. Корми теперь!

— Леша, время полночь. Магазин в нашем захолустье до десяти вечера работает. Где я тебе еду найду?

— Ты хочешь, чтобы я у тебя на руках умер?

— Не шути так! — аж передернулся Василий. — Единственное доступное место, где еды завались, — холодильник на кухне в твоем замке.

— Так чего сидим? Кого ждем? Поехали!

— Ты помнишь, что от меня до тебя полчаса езды по ухабам? Пока туда, пока там, пока обратно — уже утро.

— А без машины никак? У тебя из окна спальни мой дом, как на ладони. Совсем ведь рядом.

— Речку ты как бы не заметил?

— Заметил.

— И что? Ты умеешь ходить по воде?

— Василь, не тупи! Речка неширокая — штурмом ее возьмем на раз. Ты только представь: пять минут — и мы наедимся вкусняшек от пуза.

— Ну… — замялся Василий, но мысль о плотном ужине явно пришлась ему по душе. Он же наверняка больше меня проголодался, с таким-то телом. — На самом деле, на реке брод есть, от тополя за моим забором начинается. По нему летом, не намочив ног, пройти можно.

— Вот видишь! Все одно к одному, — обрадовался я. — Идем.

— Не все! Ночью идти опасно. Тучи на небе, ни зги не видно. Брод бродом, а течение на реке быстрое, да и омуты с водоворотами никто не отменял.

— Так, хватит придуриваться. Ты этот брод наверняка как свои пять пальцев знаешь. Вряд ли ты своего кота кормить на машине в рабочее время ездил.

— Логично. Но…

— Не спорь со мной! Я все решил. Фонарики есть?