Зеркало Триглавы

Занятый решением собственных проблем, Баюн увидел только завершение катарсиса. Искристый перелив внутри ледяной статуи набрал силу, миновав все стадии от светло-фиолетового до лилового, налился навьей мощью — грозной, неведомой самой ведьме. Никогда не обращалась она за помощью к силам Тьмы, хотя могла не раз. Знала, как легко попасть в подневольность своим неумеренным желаниям, понимала, чем могут закончиться игры с неведомым, иначе не была бы она Хранительницей Пути. Мало оградить мир от чужого вторжения, надо суметь уберечь его от себя.

Выплеск накопленной силы был настолько могучим, что панцирь, сковавший Людмилу, не устоял, поплыл тягучей мутной массой, растекся неряшливой лужей у ног ведьмы. Она, не понимая ещё, что свободна, не шевелилась, потом, словно до предела сжатая пружина, выпрямилась, окинула настороженным взглядом зал — никого. Жаль… Жажда схватки бурлила в ней, искала выхода, — как хотелось ей растерзать Кащея на части голыми руками, впиться в тощую шею зубами и рвать, рвать, рвать, чувствуя сладкий вкус вражьей крови, наслаждаться его болью и страхом. Людмила сжала кулаки, зримо представив, как это будет на самом деле — повлажневшая ладонь плотно охватила гарду меча-кладенца. Меч со свистом вспорол воздух над головой. Клинок его полыхнул серией коротких сиреневых вспышек, подтверждая свое согласие на битву. Но Людмила не торопилась, опасаясь войти в раж, когда не думаешь ни о чем, кроме одного — убивать всех. Всех, кто попадется на пути — любой ценой. А ей нужен только Кащей. Где он, кстати? Неосмотрительно было оставлять пленницу без присмотра. Или Кащей настолько был уверен в её беспомощности? Или настолько занят?

"По-моему, ей уже ничья помощь не надобна, — Баюн не верил своим глазам. — Дева — воительница, воплощенная месть. Где ж она так мечом махать научилась?"

— Ты что, ведьма, твое оружие не клинок, а магия. Забыла? — крикнул он, прыгая вниз по пологим ступеням постамента.

Людмила удивленно глянула на него, словно не понимая, о чем это он, снова крутанула кистью, описАв лезвием меча изящный полукруг:

— Отлично сбалансирован, — с восхищением сказала она. Баюн схватился за голову лапами. — А что не так? — удивилась ведьма, — я его зачаровала.

— Да на нём и без тебя столько чар — как бы башку ненароком не снес.

— Баюн, это ты? — Её взгляд недобро блеснул сквозь прядь волос, упавшей на глаза.

— Есть сомнения? — обиженно пробурчал кот. — Иди, потрогай… — и отскочил в сторону, увидев, что Людмила готовА отбросить оружие и затискать его в жарких объятьях. — Э, нет, нет, ты слегка не в себе… задушишь невзначай.

— Это я "не в себе"? — Она уперла свободную руку в бок, горделиво выпрямила спину. — Слегка?

— А то… уходить отсюда надо, пока Кащея нет. Выход… — кот осекся на полуслове. — Опоздали.

С озабоченным видом Бессмертный пересекал огромный зал, направляясь к дальнему от трона входу, в торце которого вырисовывались окованные железом высокие двери. Он бормотал что-то себе под нос и не глядел по сторонам. Услышав последние слова Баюна, Кащей сначала опешил — не ожидал увидеть вооруженную ведьму и её напарника, да ещё так близко. Его замешательство длилось недолго. Мохнатые сколопендры выползли из рукавов его балахонистого одеяния и со всех своих ног прыснули к компаньонам.

— И это все, на что ты способен? — усмехнулась Людмила. Это старик — смешон. Почему раньше она так боялась его? Такой же, как все — из плоти и крови, убедилась сама. Ну, бессмертный… И что? У каждого свои фокусы. Она тоже может — с ладони ведьмы взлетели красногрудые зарянки и, с радостью перекусив многоножками, покружили под куполом, расселись на спинке трона, звонко перекликаясь друг с другом.

Баюн, когда Кашей возник рядом с ним, совсем растерялся — кинулся бежать, опомнился, вернулся к чародейке. Противоречивые чувства боролись в нем, и бедный кот никак не мог осмыслить, что для него важнее — спасать себя, любимого, или выручать ведьму. Пока котофей метался туда-сюда, Людмила не медлила. Первый рубящий удар пришелся на плечо Кащея. На грязноватом балахоне расплылось алое пятно.

"Надо же, все-таки уязвимый… а рассказывали…" — удивилась она. Кащей словно не заметил раны. Он голыми руками ухватился за лезвие меча, с невероятной силой выворачивая его вниз. Ведьму потащило следом — кисти намертво примерзли к гарде. Кащей со всего размаха припечатал её об пол и отшвырнул в сторону, как сломанную куклу. Людмилу буквально размазало о ближайшую колонну. Она беспомощно стекла к её подножию.