Зеркало в руках

Чудес не бывает, думала она. Если снега под ногами нет, значит, он должен был растаять и ручьями устремиться вниз. Однако почва выглядела сухой, а многочисленные мелкие листочки на деревьях говорили о том, что снег здесь стаял давно. Олеся ничего не понимала.

Спуск с увала занял не больше часа. За это время они успели пересечь не одну климатическую зону: от суровой снежной зимы до континентального сухого лета. Олеся давно расстегнула утеплённый комбинезон, сняла капюшон и освободилась от перчаток, а температура окружающего воздуха всё повышалась.

Прошёл ещё один час сюрреалистической "прогулки".

Они вошли в лес, сразу показавшийся Олесе знакомым. Через несколько шагов она в нерешительности остановилась…

Там, где кончался осинник, проступило яркое пятно палатки.

— Как!.. Как такое может быть?! — Олеся схватила пилота за руку.

Валерий покачал головой.

— У нас мало времени… Потом… Если успею — расскажу…

Они одновременно побежали вперёд.

У кромки леса девушка замерла и привалилась боком к тонкой берёзке — прямо перед ней стоял сверкающий лаком ВТЛ-12. Новенький, без единой царапины, он выглядел ненатурально среди осеннего многоцветного леса.

Наверное, Валерий так не думал. Он решительно направился к кабине, распахнул её и исчез внутри. Через минуту появился из багажного отделения с массивным свёртком в руках.

На непослушных ногах Олеся медленно побрела к нему.

Без спешки и суеты пилот снял полосатый чехол, раскатал содержимое на песке в двух шагах от воды, потом вставил баллончик с газом в переходную муфту и вынул предохранительный клапан — послышалось громкое шипение. Через минуту перед ошеломлённой девушкой лежала ярко-оранжевая лодка.

— Зачем нам лодка? — спросила она.

— Не нам. — Валерий быстро взглянул на неё. — Тебе…

Пилот ловко собрал из трёх частей складное весло, протянул его девушке.

— Держи.

Олеся взяла.

Валерий стащил лодку в воду, оставив один конец на песке.

— Садись.

Олеся не двинулась с места.

— Пожалуйста… — В глазах пилота она прочитала муку.

— А ты?.. — Олеся продолжала стоять на берегу.

— У меня… другая задача…

— Какая!

— Не сейчас. — Валерий протянул к ней руку. — Прошу тебя, садись! Я могу не успеть…

Олеся шагнула вперёд, забралась в лодку, держа в руке весло. Измученное лицо пилота осветилось виноватой улыбкой. Прежде чем оттолкнуть лодку от берега, он снял с руки опознавательный браслет и вложил его в горячую женскую ладонь.

— Что это значит?.. — В глазах Олеси стояли слёзы.

— Плыви к противоположному берегу и жди там! — Пилот с силой оттолкнул лёгкое судёнышко.

— Чего ждать?.. — Олеся привстала в лодке.

— Ты сразу поймёшь! — крикнул Валерий и побежал наверх.

Плавно отталкиваясь веслом, Олеся видела, как пилот запрыгнул в кабину, как заработал мощный винт, как поднятые воздушным потоком листья волчком завертелись в горячем воздухе.

Винтолёт резко взмыл в воздух и сквозь проломленные падением вершины устремился на север…

Пронзительно загудел зуммер, предупреждая пилота о недопустимых взлётных перегрузках. Валерий ударом кулака разбил пластиковый колпак с предохранителем — нудный звук сразу пропал. Ещё увеличив скорость, пилот оглядел далёкий горизонт, радуясь красочному закату — последнему в его жизни…

…Косогор он узнал сразу. Правда, с момента памятного посещения здесь произошли разительные изменения. Ящики уже не лежали неровной линией. Они вообще не лежали, потому что их нигде не было. Там, где произошёл взрыв защитной сферы, теперь покоился тёмно-фиолетовый сгусток, округлой формы с неровными краями. На приближение винтолёта он отреагировал ритмичной пульсацией рубиновых прожилок и интенсивными всплесками-спикулами похожей на жидкость тягучей поверхности.

Винтолёт завис над тёмным пятном, подождал, пока кончится пульсация, а всплески превратятся в мелкую рябь, потом плавно пошёл вниз.

Валерий выключил двигатель и стал ждать.

Мысли абстрагировались от реальности, вернув пилота в зал, где кроме прозрачного цилиндра с неподвижным телом внутри и двух мужчин, застывших снаружи, ничего не было. Всей кожей пилот ощутил лёгкое покалывание, и вдруг чувства, которых он был лишён, находясь в гидрокосмосе, разом нахлынули на него. Эмоциональный фильтр не выдержал, заставив слёзы политься из глаз. Пилот не вытирал их, до мельчайших подробностей вспомнив одно далёкое жаркое утро на берегу океана…

Ему было тогда не больше пятнадцати лет. Занимаясь сёрфингом, он не рассчитал скорости волны и вылетел на пляж. К несчастью, доска врезалась в пологий берег, и в песчинки разметала замок, который карапуз лет шести строил не один час. Пилот до сих пор помнит глаза мальчика: они наполнились таким неизбывным горем, словно малыш лишился не песочного города, а всей обозримой Вселенной…