Зеркало Жизни

– Что дальше? – Александр вздохнул, отëр слезу и продолжил. – Я быстро понял, что в моей душе остался кусочек зеркала. Так решил поступить со мной Мор. Отныне я отражал на своей плоти и душе всё то, что творили люди. И, как я понял, люди творят, по большей мере, зло. С каждым годом в моих глазах читался всё больший ужас, глаза видели войны, убийства, предательства, разврат, пьянство, разруху, бедность, чуму. Глаза видели, а кусочек зеркала отражал. Облик мой менялся, ум тоже. Со временем я и сам превращался в ужасное создание. Я убивал, уничтожал, сжигал. Иногда мне удавалось вновь стать человеком, и тогда я старался не упустить этого. Старался сделать что-то хорошее, что-то важное, ценное. Начинал путешествовать. А потом происходила очередная война, или меня пытались ограбить, и всё начиналось заново. И умереть я не мог. Я пытался спрыгнуть с высокой башни или повеситься, но всё тщетно. Стоило пустить пулю в висок, как умирал человек и возвращался демон. Я превратился в монстра. В самого что ни на есть настоящего монстра. Меня даже пару раз пытались сжечь инквизиторы. Каково было их удивление, что вместо несчастной и беззащитной девушки, которая сгорала в огне, появлялся я, – Александр криво улыбнулся. – Сначала я начал смеяться в огне, а потом разорвал цепи…и этих горе-священиков.

– Я не уловил одного, – заговорил Андрей, – когда тебя переименовали в Александра, и причём здесь эта церковь и тот монах, чья могила возле её стен?

– В начале девятнадцатого века я полностью потерял рассудок и человечность, оказался в бездонной яме тьмы, будто снова в могиле. Девяносто лет я пробыл в теле ужасного монстра, прежде чем произошло настоящее чудо…

***

Свеча. Ночь. Холод. Она горела ярко, но не могла осветить всю церковь. Все еë углы, холодные стены, высокие потолки и своды остались во тьме. Пред иконой старый монах читал священное писание. Седая борода его стояла дыбом и всё время колыхалась от слов. Монах продолжал молитву, хотя остался один в церкви. Он приходил раньше всех и уходил позже. Но даже для него настал час сна, и, захлопнув тяжёлую книгу, он потушил свечу и пошёл по притвору, громко шаркая ногами. Наконец во тьме добрел до выхода. Дверь со скрипом отворилась, и он вышел на паперть. Метель заставила прищурить глаза. Кругом намело так, что первые ступени оказались под снегом. Луна светила ярко, окутывая всë серебром, и при еë свете монах увидел нечто странное. На тропе по колено в снегу, не двигаясь, стоял человек. Монах разглядел его получше и понял, что на человека он не очень то и похож. Слишком высокий рост, не пропорционально длинные руки, и голое тело.

– Кто здесь? – окликнул монах неизвестного. Но в ответ услышал лишь рык и непонятные звуки. Фигура быстро двинулась к нему, рассекая сугробы, но монах не шелохнулся. А неизвестное существо уже приблизилось к нему, разинуло ужасную пасть. – Что вам нужно, добрый человек? – абсолютно спокойно спросил монах. Монстр застыл, после что-то рыкнул, клацнул зубами.

– Я могу помочь? – вновь обратился старик. – Пойдем со мной.

Богослужитель повернулся и поднялся по паперти, а монстр последовал за ним. Монах впустил его в церковь, зажег несколько старых, доживающих свой век, свеч.

– Эко, братец, плохо ты выглядишь, – улыбки из-за бороды было почти не разглядеть, но он точно улыбался. После поставил монстра на колени пред иконой и начал читать молитвы. Тот не сопротивлялся, стоял смирно и сам пытался что-то сказать, но получались лишь странные пощёлкивания. Наконец монах услышал первые слова и, опустив свой взор, увидел перед собой человека.

– Как у вас получилось? – спросил Деян.

– Вера, – снова улыбнулся монах. Его улыбку можно было увидеть в добрых глазах.

Следующая ночь. Снова монах остался один в церкви, но на этот раз книгу он не захлопнул. Снова открыл дверь и пустил Деяна, снова они обратились к Богу. Так каждую ночь монах открывал дверь и всё снова и снова запускал то монстра, то человека. И каждый раз, уходя, тот благодарил своего спасителя. Уже тëплой весной, когда сошёл снег и засветило солнце, а люди вышли работать в поля, всë ожило, Деян решился.

В тот день в монастыре кипела работа: шла стройка, вспахивали огород, готовились к посеву. Деян шёл к воротам монастыря с полным спокойствием. Никто не знал кто он такой, и зачем он здесь. Постукивая каблуками сапог, проходя по саду, он приближался к паперти. Неожиданно он услышал знакомую речь монаха Александра и, насколько он понял, игумена. Настоятель монастыря расспрашивал монаха о неизвестном госте в церкви. Деян сразу догадался, что в церковь напрямую лучше не соваться. Он отошёл назад, выйдя на другой конец монастыря, обошёл церковь слева от входа, забрëл за угол, и в прохладной тени стал ожидать монаха Александра. Наконец тот пришёл.

– Отец Александр, мне сегодня очень плохо. Можно прийти ночью?

– Сегодня никак: меня подозревают. Я всë же советую тебе подумать над моим предложением стать монахом и пожить здесь, – ответил Александр.

– Я согласен, – ответил Деян, подняв опущенную голову. – Когда мне приходить?