Зерно А (СИ)

  Река была сказочной, течения вихрились. С платины был виден Остров. В прошлом заповедник и зона отдыха, а нынче закрытая территория, гетто с венецианскими бассейнами и затерянными в разрастающихся декоративных садах мраморными статуями, Остров походил на колыбель. Когда я была ребенком, Остров был открыт для свободного посещения. Много воды и обещаний утекло с тех пор.

  Кварталами называют территорию коматозников. Правый берег полностью принадлежит им. Конечно, там хватает и зверолюдов, но они, скорее, закуска, нежели основное блюдо. А основное блюдо - коматозники.

  Существует множество причин, почему люди обожают разграничение 'жизнь-смерть'. Вот моя любимая причина: умирание и смерть неизбежны. Смерть - это не болезнь и не убожество, а логика природы, механизм смены поколений. Однако мысль о том, что этот механизм однажды сожрет вас, невыносима, не так ли?

  И вдруг 'Смерть отменяется!' - лозунг лаборатории, выпустившей так называемое зерно - смесь технологии и медицины. Заманчивый лозунг и, что более важно, соответствующий предлагаемой лабораторией действительности.

  Коматозники - продукты зерна. Я могу сравнить коматозничество с консервацией. Коматозник как помидор, который залили кипятком и закатали в банку. Этот помидор может чертову прорву времени хранится в банке, и ничего с ним не случится (разумеется, если его не съедят). Так и коматозники: они не болеют, не стареют, не умирают (естественным образом, по крайней мере).

  Создатели первого зерна - или надзерна, как сейчас говорят, - поняли, что напоролись на золотую жилу. Они быстренько организовали предприятие по продаже горячего, только из духовки, лакомства. Вскоре предприятие было переименовано в Церковь механизированных.

  С тех пор, как были проглочены первые зерна и взошел Первый Урожай коматозников, многие стали задумываться о душе. Именно тем, что спиритизм утверждает идею бессмертия души, он стремительно завоевал позиции. Вопросы, касающиеся спиритической практики, отныне обговариваются не на задворках, а масштабно. Ведутся дискуссии; интеллигенция, священнослужители, бизнесмены въезжают друг другу по физиономиям в прямых эфирах. Душа и ее наличие вдруг стало волновать людей больше, чем повышение цен на коммунальные услуги, поверьте мне на слово.

  Но есть ли душа у коматозников? Есть ли душа у тех, кто умер, но продолжает каждый день просыпаться, чистить зубы и ходить на работу? Коматозники в одну глотку утверждали, что да. И, поскольку Первый Урожай состоял в основном из влиятельных мира сего, им поверили.

  Коматозники - крутые парни. Они под крылышком закона, защищены лучше, чем мы, простые смертные. Если вы денежный мешок, не без искорки авантюризма и нездоровой любви ко всему коматозному, ничто не мешает вам купить легальное зерно и легально законсервировать себя.

  'Легально' - ключевое слово. Деньги - ключевой фактор.

  Конечно, такое положение вещей устраивало отнюдь не всех, а потому резко увеличилось число стихийных рынков, торгующих нелегальными зернами. Правительство пытается замедлить темпы роста 'мертвого' населения, уничтожить стихийные рынки. У всех, кто приобрел зерно не в Церкви механизированных, возникают серьезные проблемы в лице таких, как мой брат.

  Вообще, технология сделала существование если не дольше, то лучше. Интересней. Коматозники - продукты зерна, микса медицины и технологии, и уж никак не Матушки Природы. Они балансируют на грани жизни и смерти. Впрочем, они скорее мертвы, чем живы. Я бы лично ставила на первое.

  Кварталы - это что-то вроде коматозной резервации, набитой увеселительными заведениями на любой вкус. Рестораны, бары, клубы, где за пультами в свете стробоскопических ламп выплясывают ди-джеи, казино, кинотеатры, гостиницы, тату-салоны, и все в неоне и голограммах. Здесь даже воздух пронизан псевдожизнью. Днем большинство заведений Кварталов, следуя негласному правилу, закрыты, чтобы приветствовать посетителей с наступлением темноты. Две половины одного города живут в разное время суток.

  Влад не одобряет мои вылазки в Кварталы. Как ни странно, в этом я с ним солидарна. Единственное место, куда в Кварталах мы периодически загружаемся вдвоем, это 'Ананасы в шампанском' - ресторан его лучшего друга, Эдуарда.

  Я въехала на стоянку 'Фермы'. Говорю вам, в Пороге легче найти 'Ферму', чем областную больницу. Багряная 'Ф' видна за километры. Сейчас буква зависла аккурат надо мной.

  Я открыла дверцу предельно деликатно, чтобы не задеть идиотски запаркованную 'тойоту', хотя в самый раз треснуть ее и сделать вид, что так и было.

  Стоянка была расчищена от снега, иллюминация роняла красно-зеленый отсвет на асфальт, делая его похожим на дешевый леденец. Звучала действующая на нервы музыка, какую обычно можно услышать на карусели или в цирке. Пятнистые коровы, игриво вышагивая на задних копытах и звеня колокольчиками, зазывали посетителей:

  - Посетите 'Ферму' и сам Король Начинок осыплет вас ароматным благословением!

  - 'Ферма' - ваш выбор! Обрадуйте Короля Начинок, Человека-Цыпленка, своим заказом! - пропела корова мне в лицо.