Зерно Граната. Возвращение домой

— Ну что ж, — кипел от негодования я, смотря на издевку, что отразилась на лице Богини Весны, и цедя сквозь зубы каждое сказанное слово — Раз ты богиня, настоящая Олимпийка, как и твоя мать, то я просто обязан отдать тебе все надлежащие тебе почести.

На лице Персефонв отразилась растерянность вперемешку с удивлением. Зато когда я закончил творить портал, лицо богини Весны исказилось испугом. Ее рука, украшенная драгоценностями вцепилась в черный подлокотник моего трона.

— Деметра, — прогремел я настолько сильно, что храм Матери природы, зашатался, а из-под свод его испуганной стайкой разбегались верные жрицы, — Держи обратно свою кровиночку!

Я поднял за шиворот платья юную богиню и подтолкнул её к порталу. Завеса с грохотом закрылась за Персефоной, а я наконец-то смог выдохнуть, прикидывая масштабы бедствия. Так, сначала ребенок. Ненавижу плачущих детей.

— Все, не ной….- начал я, но меня прервал дикий и душераздирающий рев ребенка. — Так, хватит сопли распускать! А то уже пузырями идут! Говори, как есть!

Ребенок не успокаивался и продолжал плакать, с каждым вдохом плач становился надрывней и надрывней… Ааааа, я не специалист по детям… Спокойно, Гадес, без паники, без паники…

— Так, все, хватит нюни мне по трону развешивать! — взмолился я, чувствуя, что согласен вымыть весь сервиз, чем слушать этот плач. — Я кому сказал! Так… Не надо мне тут мокрое дело разводить!

Я сделал все, что мог! Честно. Утешал, как умел! Где-то у тебя был почтенный отец семейства, опытный боец с пеленками и детскими соплями. От сердца тут же отлегло, а я расправил плечи, набрал воздуха в грудь, чувствуя, что перекричать сопливую смертную будет непросто.

— ТАНАТОС!!!!! — истошно заорал я, призывая своего друга. Ребенок старался перекричать меня, но куда уж ей. Я, между прочим, древний бог! Орать я научился еще на Олимпе. Попробуй, не заори, когда Зевс толкает божественную политику! — Тана-а-а-а-а-атос!!!

Бог Смерти материализовался практически сразу и застыл в недоумении. Я сейчас сам зарыдаю…

— Вот тебе, дорогой папаша, будущее пособие. Не благодари! — я демонстративно показал двумя руками на плачущий призрак девочки, — Тренируйся! У тебя же девочка будет…… А девочки любят плакать! Сопли, слезы… То любовь неразделенная, то папа трон ненадолго дал, а я что-то не справилась…. То добрый будущий муж отправил ее посылкой прямо в Элевсин… У девочек жизнь сложная… Так что тренируйся! Фух!

Танатос тяжело вздохнул и закатил глаза. Вот по лицу прямо вижу, что он обо мне думает в данный момент. Я тоже сделаю вид, что думаю о нем еще хуже…

— Какая красавица, — ласково начал Танатос, опускаясь на колени перед ребенком, придерживая мечи, которые едва не вывалились на пол. — Разве можно такой красавице плакать? Скажи мне, маленькая царица, кто посмел тебя обидеть?

Ребенок шмыгнул носом, затем ещё раз и ещё и почти перестал плакать, зато лицо стало суровым и девочка надулась, как хомяк Леонид. Кстати, где он? Мне показалось, или в цветах что-то шуршит? Не пробирается ли там про мою попу вооруженное пушное восстание против моего произвола?

— Вы — злые, все боги злые, — насупилась маленькая “царица”, а затем тыкнула в меня пальцем. — Особенно этот.

Спасибо, добрый ребенок. Я тебя никогда не забуду. Танатос перевел очень тяжелый взгляд на меня, я пожал плечами, как бы намекая, что к этому ребенку я вообще отношения не имею.

— А что он сделал? — сурово поинтересовался мой друг, изо всех хмуря брови и всем видом показывая, что чтобы я не сделал, он не одобряет, — Если он тебя обидел — мы его сейчас накажем.

Отшлепайте короной по попе. Я уже морально готов к такому повороту событий….

— Правда? — заинтересованный детский голосок раздался под сводами дворца, а ребенок посмотрел на Танатоса с такой надеждой, что мне стало страшно, — Ты правда-правда его накажешь? И он больше не будет делать людям гадости?

Откуда она знает про мои гадости? Кто успел рассказать? И про рощу девственниц она тоже в курсе? Как там про меня говорят? “Его девиз всегда при нем! Интригуем, не берем!”. А ведь предлагали!

— Дитя моё, — рассмеялся Танатос, сощурившись в мою сторону. — Делать гадости и создавать проблемы — это основная задача Гадеса… Но я не оставляю надежды на то, что рано или поздно мы его перевоспитаем. Так что он сделал?

Если она сейчас скажет, что “этот злой дядя сделал меня”, то я пойду проситься к Кроносу в уголочек. Я видел! У него есть местечко в уголке камеры.

— Когда мама заболела, и почти не вставала, папа сказал, что её хочет забрать Гадес, — голос ребенка снова задрожал, а на ясные глаза набежали слезы. — Он — плохой, зачем он хотел забрать маму? Все боги плохие! Все!

— Нет, не все плохие, — насупился я, задумавшись, как бы объяснить ребенку, что чем меньше душ попадает в Аиду, тем меньше мне работы. — Танатос, например, недавно персики брил.

— Персики, — ребенок снова сделал перерыв своих рыданий и громко сглотнул, — Мама любила персики, и я тоже… Вот только у нас неурожай, и мы все должны были умереть с голоду… Я хочу к маме! Отведите меня к маме!