Зерно жизни

Тукарчэ улыбнулся и начал подробно рассказывать. По его словам выходило, что у дауров было развитое сельское хозяйство и скотоводство. Его люди сеяли пшеницу, рожь, овёс, ячмень, гречиху, просо, коноплю и горох. Из хлеба умели курить вино, из конопли – жать масло и выделывать ткани и веревки. Развито было огородничество, Сазонов с восторгом узнал, что судя по описанию амурца, что возделывали дауры и бахчевые. Из скота наличествовали у дауров коровы, свиньи, бараны, разводили они и лошадей. Полно было птицы.

– Да и землица тут добрая, как на Ангаре, – заметил Бекетов. – Хозяйство вести можно, дабы отсель дальше идти встречь солнцу на припасах добрых.

– Верно мыслишь, Пётр Иванович.

Ангарское княжество, Ангарск, ноябрь 7144 (1636).

Столицу княжества накрыл белым одеялом первый снег, разом превративший Ангарск в какой-то швейцарский или баварский городок начала девятнадцатого века. Крытые черепицей одно и двухэтажные аккуратные, кажущиеся игрушечными домики, стоящие правильными рядами, мощёные камнем мостовые и площадь в центре, заборчики и крылечки, колокольчики при дверях. В окнах занавески, на окнах резные наличники, кошка на подоконнике мягкой игрушкой неподвижно наблюдает за прохожими, неуловимо для стороннего взгляда провожая их движением больших внимательных глаз. Один из них – пожилой тунгус в кожаном фартуке, картузе и в варежках совершал свой ежедневный моцион с тачкой, в которой стояло два больших, крытых крышками ведра. Золотарь обходил утром все дома, чтобы собрать у жителей содержимое наполнившихся за ночь и утро горшков и терпеливо ждал, покуда ему передадут следующий. Хатысма всегда был молчалив и бесстрастен, несмотря на ежедневные попытки жителей заговорить с ним, но работу свою он выполнял исправно – селитряные ямы были под присмотром.

За стенами ангарского белокаменного кремля раскинулся небольшой пока посад, щербато шедший правильными лучами от укреплённого центра города. В направлениях угадывались будущие улицы. И если внутри стен жили в основном те, кто попал на берега Байкала, прошедши через аномалию, то посад был населён крестьянами и немногими тунгусами, владеющими нужным ангарцам ремеслом, как например, целая артель, занимающаяся обработкой шкурок пушных зверей и выделкой кож. Отдельно стояло небольшое здание, имевшее неофициальное название "сельсовет", где решались общие вопросы и проблемы, стоящие перед жителями кремля и посада. Староста Тихомир, с помощью Карпа, избавившийся от робости перед ангарцами, весьма умело управлял крестьянами и был на хорошем счету у князя. На пологом холме, за частоколом посада стояла церковь святого Илии – вотчина отца Кирилла, вне церкви звавшегося Карпом. Церковь окружала каменная стена, да и сама она напоминала небольшой форт – приземистая и скупая на архитектурные излишества, построенная в стиле старых европейских церквей. Россияне поначалу не баловали отца Кирилла своим присутствием на его службах, но постепенно втягивались, то ли от интереса, то ли от скуки. Священник с немалым удивлением одёргивал некоторых своих прихожан из числа жителей кремля, которые упорно складывали пальцы щепотью вместо истинного двуперстия. Изумлённый Карп выслушивал объяснения окормляемых о том, что щепотью православные пользовались всегда. Конец непониманию положил Соколов, который вместе с Кабаржицким объяснил людям, что в этом мире ещё не было церковной реформы патриарха Никона и отец Кирилл справедливо требует соблюдения канонов.

Вечером Соколов заглянул в церковь. Было необходимо поговорить с отцом Кириллом, дабы священник более не нервничал, да и вообще – чтобы не зародилось в нём семя сомнения о том, такие уж ангарцы православные люди, как себя называют. Пройдя через прохладный от каменной кладки придел церкви, Вячеслав вошёл в алтарную её часть, где по телу тут же разлилось приятное тепло, идущее от десятков свечей. Карп, как показалось Соколову, не видел вошедшего и Вячеслав хотел было уже учтиво кашлянуть, как от алтаря донёсся тихий голос, стоявшего спиной к нему отца Кирилла, зажигавшего очередную свечу:

– Вечер добрый, Вячеслав Андреевич, князь ангарский. Доселе не баловал ты меня посещением своим церкви Божьей. Неужто сподобился, ты князь, приобщиться к таинствам веры? Токмо щепоть не сбирай перстами, неверно се.

Вячеслав сильно смутился, священник с надеждой смотрел на него своими пронзительно голубыми глазами, которые, казалось, видели его изнутри.

– Н-нет. Отец Кирилл, я хотел поговорить с вами. Вы, как человек сильный духом и мудрый, должны меня выслушать и поверить мне. Хотя понять это тяжело и не каждый человек это сможет, наверное. Начну с того, что расскажу вам кто мы, собственно, такие…

– Обожди князь! Пройдём ко мне в комнатку, – нахмурившись, Карп увлёк Вячеслава за собой в тёмный коридор.