Зет

Как только окончилась речь Зет, Префект, чрезвычайно раздраженный, распорядился, чтобы разогнали участников контрмитинга. И полицейские действительно стали очищать площадь. Он, начальник участка, пошел вверх по улице; он тоже призывал людей разойтись. В разговор он ни с кем не вступал, кроме адъютанта Генерала, которого принял за самого Генерала, потому что они очень похожи. Генерал был неподалеку. Нет, с ним он не разговаривал. Ни Янгоса, ни Вангоса он не видел. И не обратил внимания, стоял ли на улице Спандониса грузовичок. Впрочем, зачем ему было смотреть туда, если он был не в курсе дела? Но он был свидетелем всех хулиганских выходок террористов: видел, как они швыряли камни, слышал их ругань. Он даже слышал вполне отчетливо воззвание Зет о том, что жизнь его в опасности.

Когда Зет смертельно ранили, он сам был возле клуба. До него донесся рев грузовичка, он заметил, что один человек стоит в кузове, а другой падает на мостовую, побежал туда, поняв, что произошел несчастный случай, спросил, кто пострадал, и какой-то прохожий ответил: «Расправились с нашим Зет, убили его». Он не стал ничего предпринимать, потому что недалеко от фольксвагена, куда положили раненого, стояли Генерал и Префект. А присутствие начальства согласно уставу лишало его права самостоятельно действовать.

После окончания митинга, примерно в половине одиннадцатого, он сел в свою машину и поехал в участок асфалии, чтобы составить обычное донесение о том, каких коммунистов из своего района он видел на митинге. И там опять он повстречал Янгоса. «Что ты здесь делаешь?» — поинтересовался он. «Я ехал на своем грузовичке и сшиб кого-то, вот меня и задержали да приволокли сюда», — сказал Янгос. В участке сидели также два знакомых ему адвоката. Он зашел в кабинет, на дверях которого было написано «Заместитель начальника участка асфалии», и составил там донесение, а когда хотел уйти — он торопился, потому что у него было назначено свидание с женой, — на пороге столкнулся с Янгосом, который спросил его: «Господин начальник, мой грузовичок зарегистрирован. Так что же, отпустят меня или нет? А если будут держать, то где, здесь или в Управлении уличного движения?» — «Не знаю», — сухо ответил он. Потом вручил свое донесение дежурному офицеру, поспешно спустился по лестнице и покинул участок. То, что он пробыл там всего минут десять, подтверждает один из тех двух адвокатов.

Он вернулся домой, поужинал и лег спать. В половине третьего ночи его разбудил жандарм. «Господин начальник, — сказал он, — вас просят срочно прийти в участок. Вас вызывают к телефону». — «Кто это звонит так поздно?» — спросил он, с трудом продирая глаза. «Из префектуры», — ответил жандарм. Он встал, оделся и пошел в участок. «Начальник участка Нижней Тумбы слушает, — отрапортовал он, взяв трубку. — Вы меня спрашивали?» — «Василис, говорит Маврулис. Что ты так долго копался, я жду тебя бог знает сколько времени». — «Что случилось?» — «Дело вот в чем: префектура срочно требует Вангоса Прекаса из Триандрии. Прихвати с собой жандарма, хорошо знающего Триандрию, разыщи Вангоса и приведи его в свой участок, потому что я уже был у него дома, но его не застал». — «Арестовать Прекаса?» — «Нет. Приказ: найти и доставить в участок».

Вместе с тем самым жандармом, который поднял его среди ночи с постели, он разыскал Вангоса Прекаса и, как было ему сказано, привел в участок. О «добровольной явке» Вангоса он читал в утренних газетах, но все это ложь. Приказ о доставке Вангоса отдал ему Маврулис, а не другой офицер, как утверждал он сам во время следствия. Все это знают, и все лгут. И Генерал и Префект. Почему они хотят выгородить Маврулиса, ему не известно. А также не известно, кто отдал Маврулису такой приказ.

Потом его послали в участок, чтобы он подучил Янгоса и Вангоса говорить Прокурору, будто они засиделись в таверне и, когда, вдребезги пьяные, ехали домой, налетели на Зет. И что за чудо, он обнаружил, что те оба выучили уже эту сказку назубок. Тогда зачем же его посылали в участок? Возможно, для того, подумал он, чтобы устроить им генеральную репетицию перед встречей с Прокурором. И еще одно чудо он услышал от них самих, что они уже выложили все Прокурору еще до рассвета. Так зачем же все-таки его посылали в участок? Тогда он не мог этого понять, а теперь твердо знает: чтобы впутать его в грязную историю. Сослуживцы сделали все, чтобы свалить на него вину.