Ж. Замечательных людей

Контракт был расторгнут, Зэк получил отступное… и впал в затяжную депрессию. Я утешала его, как могла. Но в этот момент появился Пол, и мне стало некогда.

Зэк едва перенес двойное предательство — жены и старшего друга (тогда он во всем винил Кевина). Мы разъехались; я узнавала о его новостях от общих знакомых. Зэк опять начал карабкаться в гору — снимался в роли солдат, мелких негодяев и проходных любовников. Его жизнь на экране была коротка — как правило, Зэка убивали через минуту после появления. Но это случалось регулярно — что уже означало успех.

Наверное, его можно понять. Он слишком многое вложил в свою карьеру и для него немыслимо потерять все из-за такой ерунды, как грин-карта. И все-таки простить его невозможно.

Когда-то Зэк любил меня — это было видно, и я по инерции жду от него лояльности. А он ведет себя так, будто я чужая тетка, которую не грех пошантажировать. В голове болтаются мысли: «Сукин ты сын! Тебя бы вообще здесь не было, если б я не пошла за тебя! Сидел бы в каком-нибудь кукольном театре и гавкал за сценой».

Впрочем, чего я ожидала? Что посеешь, то и пожрешь.

Ах, как бы сделать так,
Чтоб все меня любили
И ничего в обмен
За это не просили?

ФЕМИНА

10 февраля 2007 г.

С Зэком надо было поговорить, и я отправилась к Агнессе.

Многоквартирный комплекс. Чахлые пальмы, полные урны. Я не была здесь уже пару месяцев, если не больше.

— Мардж приехала!

Стеклянная дверь отъехала в сторону, и мне навстречу вылетела Пи-Пи.

— А у меня Элмо есть! — Красный пучеглазый монстр был наряжен в трусы и пластмассовую корону. — Это мой жених! Хочешь его поцеловать?

— Чужих женихов целовать неприлично.

Из кухни появилась Агнесса. Мы обнялись. Я украдкой оглядывала квартиру — дома ли Зэк?

— Тогда пусть мама Элмо поцелует! — прыгала вокруг Пи-Пи. — Она теща, ей можно!

Агнесса рассказала мне, что Элмо — проклятие ее жизни. Перед Рождеством его по каждому телеканалу показывали. Пи-Пи как заело: «Хочу Элмо! Хочу Элмо!» Отправились в магазин, а его нет. В утешение пришлось купить голову Барби с расческами и бигуди в наборе.

— Через месяц смотрю — привезли этого пучеглазика, — вздохнула Агнесса. — Пи-Пи опять за свое: «Хочу!» Теперь Элмо через день женится то на ней, то на голове Барби.

Я похихикала и посочувствовала. Ну да, классический прием раскручивания на два рождественских подарка вместо одного. Вопящий ребенок — лучший двигатель торговли.

Зэка дома не было. Я напряженно размышляла: спросить о нем или не стоит? Но Агнесса сама начала разговор:

— Тут пару дней назад твой адвокат заходил. Ты хочешь развестись с Зэком?

— Да.

— Ну и правильно. Он по дому вообще ничего не делает.

Любимый анекдот Агнессы: «Как называется бесполезный кусок плоти на конце члена? Ответ: Мужик».

Она приехала в Штаты по приглашению феминистского театра. Единственным мужчиной в нем был реквизитор Карл. Бог ведает, как туда занесло рыжего пузатого жизнелюбца. Возможно, охотничий азарт, возможно, сексуальное извращение. Театралки придерживались крайних взглядов: вся власть феминисткам, потому что мы добрее и сердечнее. Кто не верит в нашу доброту — получите в морду.

Вскоре Карл продемонстрировал, что мужики — действительно сволочи. Агнесса залетела, рассказала об этом гримерше и оказалось, что та тоже беременна от Карла. Увольняясь из труппы, Карл долго извинялся:

— Девчонки, я бы вам сделал предложение, но меня жена убьет.

— Жена?! Кто эта сучка?!

— Хм… Э-э… Знаете Эллу-буфетчицу?

Эллу побили, но потом оказалось, что никакая она не жена. Карл к ней приставал, а она его послала.

Пи-Пи родилась недоношенной. Феминистки помогали Агнессе чем могли: скидывались на коляску, дежурили по ночам.

— Хорошо, что у тебя дочка, а не сын, — сказала режиссерша. — Вот вырастет, мы ее в труппу примем.

В перерывах между кормлениями и работой, Агнесса писала статьи на тему «умозрительное изнасилование».

— Что это такое? — поинтересовалась я.

— На тебя когда-нибудь смотрели облизывающим взглядом?

— Ну…

— Вот когда мужики так смотрят, они тебя мысленно трахают. Без твоего согласия!

Умеренный феминизм чужд их театральному коллективу. Их не интересует равноправие, потому что равноправие с похотливыми козлами — это унизительно. Последний их спектакль был посвящен целлофановым пакетами с изображением красоток в бикини. Одна из драматургинь съездила в Грецию, увидела там эти пакеты и разродилась пьесой под названием «Мы — не мясо». Спектакль имел большое просветительское значение: из него зритель узнал, что мужики нарочно используют подобные картинки для унижения человеческого достоинства.

Агнесса — мой союзник. Они с Зэком с трудом уживаются: он ни в грош не ставит ее борьбу и время от времени надсмехается над «святым». Но выгнать его Агнесса не может: Зэк довольно часто сидит с Пи-Пи.

— Ты знаешь, он чуть не подрался с твоим адвокатом, — сказала Агнесса.

Я поперхнулась. Пол, наверное, по плечо Зэку будет.

— А что произошло?