Жаботинский и Бен-Гурион

«Исполнявший обязанности госсекретаря США Роберт Ловетт образовал рабочую группу для разбора дела о покушении на Бернадота. Американские дипломаты сообщили из Иерусалима, что в день убийства чешские консульства в Иерусалиме и Хайфе работали до полуночи, оформляя тридцать виз для израильских боевиков, замешанных в этом деле. На следующий день боевики вылетели в Прагу. Американский военно-воздушный атташе в Чехословакии получил из Вашингтона указание проверить списки пассажиров всех авиарейсов из Израиля. Американцы предполагали, что убийство организовано советскими и чехословацкими спецслужбами»[72].

Далее Млечин писал, что когда через два дня после гибели Бернадота военный атташе США майор Николас Андронович находился в иерусалимском спортклубе, он подслушал разговор за соседним столиком: группа израильтян обсуждала недавнее покушение. Один из них сказал: «Следующий на очереди — американский консул. Скоро он свое получит».

Это могла быть беседа обывателей, в которой некто безо всякого умысла высказал свои соображения о текущих событиях, — или, напротив, разговор «шел на публику», если израильтяне узнали в сидящем за соседним столиком военного атташе США. Но Андронович был не на шутку встревожен и доложил о подслушанном разговоре генеральному консулу Джеймсу Гровер Макдональду, который воспринял угрозу всерьез и телеграфировал в Вашингтон. Убийство графа Бернадота произошло в разгар Берлинского кризиса, и Госдепартамент не стал рисковать жизнью консула, обратившись к министру обороны с просьбой вдвое увеличить охрану американского консульства в Иерусалиме.

«На воре шапка горит». В ответ на подозрения Запада о причастности СССР к убийству спецпосланника ООН Кремль «устами» журнала «Новое время» обвинил в убийстве шведского дипломата… англичан.

Однако было еще одно обстоятельство, насторожившее следователей, расследовавших убийство. Главный исполнитель теракта, Иехошуа Коэн, знал графа в лицо, и он не мог ошибиться. Но когда автомобиль Бернадота остановился перед неожиданно выскочившим из-за поворота джипом с номерами израильской полиции, преградившим ему дорогу, Коэн направился с автоматом к машине дипломата и первыми выстрелами расстрелял в упор не его, а сидевшего рядом французского полковника Андрэ Серо. Почему так?

Андрэ Серо, заместитель Бернадота, представлял правительство Франции в руководстве многонациональных сил ООН в Иерусалиме. Мало кто знал, что по совместительству он был сотрудником французской контрразведки. Но полковник, оказывается, «подрабатывал» и на «Интеллидженс сервис». Об этой страничке его биографии через много лет итальянскому еженедельнику «Эуропео» поведал Барух Надель, непосредственный организатор убийства.

С его слов, незадолго до выезда из миссии ООН Бернадот, подозревая о готовящемся на него покушении (он неоднократно получал угрозы от ЛЕХИ), изменил маршрут следования. Он созвал ближайших сотрудников и сообщил о намерении ехать по улице Катамон. Полковник Серо, услышав об изменении маршрута, выбежал в соседнее помещение, торопливо набрал номер телефона дома, где руководители ЛЕХИ ожидали подтверждающего звонка, произнес одно лишь слово — «Катамон» — и повесил трубку.

Ну, а дальше — азбука всех преступлений: соучастников, которые могут проговориться и превратиться в свидетелей, заставляют навечно умолкнуть. Поэтому первые пули были предназначены полковнику Серо.

Но не воспользовалась ли плодами его работы советская разведка? С 1947 по 1949 годы советский разведчик Ким Филби возглавлял английскую разведку в Стамбуле. Адо этого, с 1944 года, он руководил 9-м отделом SIS, ответственным за контрразведывательные операции против советской разведки на территории Великобритании. Полковник Серо, передавая секретную информацию человеку из ЛЕХИ, выдававшему себя за связника Кима Филби (версия автора, исходящая из уже известных фактов), думал, что он работает на англичан, не подозревая, что его втемную использует советская разведка.

А что же Бен-Гурион? Бар-Зохар писал, что через час после покушения на Бернадота, получив телеграмму из Иерусалима, разгневанный Бен-Гурион отдал приказ начальнику службы внутренней безопасности и коменданту военной полиции арестовать всех членов ЛЕХИ, а заодно и членов иерусалимского отделения Эцель, оставшихся на свободе после июньских событий. Но он же через семнадцать лет обнаружил в дневнике Бен-Гуриона, на странице, датированной 19 сентября 1948 года, фамилии трех членов ЛЕХИ, разыскиваемых полицией по подозрению в убийстве.

Бар-Зохар был поражен: среди них оказалась фамилия человека, с которым последующие годы Бен-Гуриона связывала долгая и тесная дружба. Иегошуа Коэн, непосредственный исполнитель двойного убийства, сумевший скрыться и уйти в подполье, стал впоследствии сотрудником Шабак (Шин-бет, израильская контрразведка), начальником личной охраны Бен-Гуриона и его личным другом.