Жаботинский и Бен-Гурион

Для расследования причин погромов лейбористское правительство направило в Палестину специальную комиссию. Возглавил ее Хоуп Симпсон. Нерешительная политика руководства Всемирной сионистской организации означала, что ублажать надо агрессора, а не жертву, и комиссия Симпсона заняла позицию арабов.

Политика компромиссов привела к тому, что сионизм в том виде, в каком его представлял Герцль, стал постепенно сдавать позиции — сионистская мечта подменялась расплывчатыми фразами. В Берлине на заседании Сионистского исполкома, проходившем в разгар работы комиссии Симпсона, 27 августа 1930 года Вейцман ошарашил всех заявлением: «В Базельской программе ничего не говорится о еврейском государстве. В декларации Бальфура о нем нет ни слова. Задача сионизма — это создать в Эрец-Исраэль материальную базу, на которой будет построено автономное продуктивное общество».

Его склонность к уступкам повлияла на комиссию Симпсона, завершившую расследование публикацией «Белой книги». Признав, что виновниками августовских беспорядков были арабы, она переложила ответственность на евреев, заявив, будто «истинной причиной напряженности является еврейская репатриация и приобретение евреями земель». «Белая книга» приостанавливала еврейскую иммиграцию, запрещала создание новых поселений и продажу евреям земли в Палестине. В ноябре 1930-го она была одобрена правительством Джеймса Макдональда.

Для евреев это означало одно: предательство. Через тринадцать лет после провозглашения декларации Бальфура выяснилось, что правительство Великобритании в большей степени озабочено умиротворением арабов, чем выполнением условий мандата, и под предлогом «поддержания равновесия» отреклось от обещания содействовать в создании еврейского национального очага.

Реакция Бен-Гуриона на «Белую книгу» вначале была предельно жесткой. Он был взбешен вероломным предательством и призывал к немедленному восстанию против Англии. Его безудержные речи и готовность поставить все на карту испугали однопартийцев. Они старались остудить его пыл, и, поддавшись уговорам, через месяц Бен-Гурион поостыл (прагматик победил бунтаря), забыл о восстании и вернулся к тому, о чем говорил в сентябре 1930-го в Берлине, на сионистском конгрессе, посвященном осуществлению его второй «великой мечты»: построению социалистической Палестины.

Тогда во вступительной речи он заявил: «Еврейское государство, общество рабочих, еврейско-арабское сотрудничество — вот три задачи, стоящие сегодня перед еврейскими трудящимися на их родине», — и вместе со всеми делегатами спел в последний день конгресса на иврите «Интернационал», в котором одинаково главными для него были две первые и две последние строки припева:

«Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим —
Кто был ничем, тот станет всем

».

Реакция Жаботинского на «Белую книгу» также была негативной. После ее опубликования он выехал в Южную Африку, намереваясь рассказать о погромах, о позиции англичан, поддержавших арабов, и о предупреждении, сделанном им Великобритании: если она продолжит одностороннюю политику, забыв о международно признанных обязательствах, то евреи найдут других партнеров для решения своих национальных задач. Несговорчивый и несгибаемый Жаботинский, призывающий к решительным действиям и имеющий под рукой отряды бейтаровцев, готовых к активному сопротивлению, был неудобен мандатным властям (с левыми легче было сговариваться), и, воспользовавшись его отъездом, Верховный комиссар Палестины пошел навстречу арабам, потребовавшим запретить Жаботинскому въезд в Палестину, и аннулировал ему въездную визу. Семья снова оказалась разъединена, теперь — по воле арабов и англичан.

Зеев и Анна Жаботинские с сыном

Однако размах антибританских выступлений в еврейском мире ныл столь внушителен, а пробританская политика Вейцмана подверглась настолько суровой критике, что после опубликования «Белой книги» Вейцман в знак протеста подал в отставку с постов президента всемирной Сионистской организации и председателя Еврейского агентства. Его демонстративная отставка встревожила премьер-министра Великобритании. 13 февраля 1931 года Джеймс Макдональд обратился к нему с личным письмом, в котором аннулировал наиболее скандальные положения «Белой книги». Он сообщил об отзыве запрета на продажу земли евреям и обещал, что «еврейская иммиграция будет продолжена» — но с хитрой оговоркой, позволяющей вольно трактовать обещание: «с учетом экономической возможности абсорбции».

Августовские погромы 1929 года привели к реорганизации хаганы. Национальный Комитет понял, что Гистадрут не в состоянии в одиночку содержать отряды самообороны, и создал Совет Обороны, который возглавил Рутенберг, давний друг Жаботинского. Летом 1930 года Совет Обороны принял решение о создании единого командования Хаганы, в который, в том числе, вошли представители Гистадрута.