Жаботинский и Бен-Гурион

После конгресса Жаботинский выехал в пропагандистское турне по США и Эрец-Исраэль. Число его сторонников увеличивалось. На 15-м Сионистском конгрессе в Базеле (сентябрь 1927-го) фракция сионистов-ревизионистов насчитывала десять делегатов из 311, на 16-м конгрессе в Цюрихе (август 1929) количество делегатов удвоилось — 21 из 310 присутствующих, на 17-м конгрессе в Базеле (июль 1931) из 254 присутствующих ревизионистов представляло 52 делегата.

На 15-м конгрессе фракция ревизионистов, возглавляемая Жаботинским, предложила принять резолюцию, объявляющую официальной целью движения создание еврейского государства. Предложение не получило требуемой поддержки — социалисты голосовали против, считая этот шаг преждевременным[30].

Жаботинский не сдался и предпринял маневр — тактический шаг, позволявший в рамках Британского содружества наций создать независимое еврейское государство.

В 1928 году в Лондоне при его активном участии была создана Лига борьбы за седьмой доминион, состоящая из евреев и англичан, сочувствующих сионизму, и предложившая превратить Палестину в седьмой по счету британский доминион, по типу уже существующих: Канады, Австралии, Ирландии и Новой Зеландии…

В Палестине накануне Великой депрессии…

Верховным комиссаром Палестины с 1925 по 1928 годы был фельдмаршал лорд Плюмер. Он не считался с протестами арабов, и при нем резко возросла репатриация евреев в Эрец-Исраэль. Но бурный рост иммиграции (численность еврейского населения увеличилась с 50 до 160 тысяч) таил в себе угрозу экономического кризиса.

Экономика ишува была слаборазвита и не справлялась с наплывом репатриантов. Пять процентов еврейского населения Палестины, около 7000 мужчин и женщин, были охвачены безработицей; как следствие, в 1927 году, впервые за послевоенные годы, эмиграция превысила иммиграцию. Одни в поисках работы уехали в США, не подозревая о грядущей Великой депрессии, другие разъехались по Британской империи. Безработные искали счастья даже в Южно-Африканском Союзе, но были и идеалисты, по идеологическим соображениям отправившиеся в СССР строить первое в мире социалистическое государство. А в Палестине в условиях экономического кризиса идеологическое противостояние перекинулось на рынок труда, в борьбу за рабочие места. Гистадрут, господствовавший в рабочем и сионистском движении, усилиями своего лидера Бен-Гуриона отказывался нанимать рабочих-ревизионистов.

…В первой трети двадцатого века рабочие партии активно боролись между собой за единоличное лидерство. В Советской России большевики быстро разделались со своими союзниками: эсерами, меньшевиками, Бундом и с анархистами. В Германии, когда перед левыми рабочими партиями замаячил общий враг — национал-социализм (также рабочая партия), коммунисты и социалисты совместному противостоянию фашистам предпочли выяснение отношений в уличных боях. Это же происходило в Италии и в Испании — пролетарии, игнорируя лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь», воевали друг с другом. Такой же была ситуация в Палестине.

В декабре 1928 года Жаботинский вернулся в Палестину, поселился в Иерусалиме и стал главным редактором газеты ревизионистов «Доар ха-иом». Социалисты встретили его настороженно, увидев в его лице своего самого главного врага. Их ненависть вскоре выплеснулась наружу.

В Тель-Авиве в июле 1929-го на заседании выборных представителей около ста левых делегатов с яростью набросились на ревизионистов и избили их до крови. Жаботинского от увечий спасли бейтаровцы. «Никогда в моей жизни я не видел проявлений такой нечеловеческой ненависти — ни в России, ни даже среди арабов во время погрома в Иерусалиме. Безграничная ненависть, слепое стремление бить, разить, разорвать на клочки», — писал Жаботинский в газете «Хайнт», недоумевая, почему левые с таким же энтузиазмом не контратакуют погромщиков-арабов и проповедуют по отношению к ним политику сдержанности.

Такой была в Палестине политическая атмосфера накануне Великой депрессии.