Жаботинский и Бен-Гурион

Жаботинский был не первым, кому пришла идея о самообороне или о создании Еврейского легиона. В 1903 году в Одессе уже существовала небольшая группа активистов, готовая активно противостоять погромщикам, а в 1914-м мысль о еврейском военном формировании одновременно пришла и Рутенбергу. Но одно дело высказываться на кухне, а другое — действовать в открытую, зачастую в ущерб себе и вопреки общественному мнению. С именем Жаботинского, а не с чьим-либо иным, ассоциируются в еврейском сознании слова «самооборона» и «легион». Он был лидером, возглавившим движение и взявшим на себя ответственность за неудачи; он вызвал «огонь на себя», когда другие посторонились; он принял удары, жгучую ненависть недавних друзей; он добровольно отправился в тюрьму, когда в Иерусалиме арестованы были его товарищи; он отказался от тихой семейной жизни. Никогда ни у кого не возникало сомнения, кто является инициатором самообороны и Еврейского легиона и кто до августа 1940 года (дата смерти Жаботинского) возглавлял правый лагерь сионистского движения. Смелая и оригинальная мысль может посетить каждого — но не каждый, оказавшись в окружении тотального непонимания и противодействия, решится ее реализовывать. Для этого надо еще иметь бойцовский характер.

Молодежное движение Бейтар возникло похожим образом. Выйдя в январе 1923 года из сионистской организации, Жаботинский вернулся к литературной деятельности. Он основал в Берлине издательство «Га-Сефер» и с июня 1923-го начал сотрудничать с издававшимся в Берлине еженедельником «Рассвет» — органом русских сионистов, редактор которого, Николай Сорин, разделял его убеждения (в 1924 году, когда Жаботинский стал главным редактором еженедельника, журнал переехал в Париж).

Осенью 1923-го Жаботинский отправился в лекционное турне но Прибалтике, собирая деньги для финансовой поддержки журнала, и в одной из средних школ Риги познакомился с Аароном Пропесом, организовавшим школьное Объединение сионистской молодежи имени Иосифа Трумпельдора. Юноши считали себя частью еврейского легиона, который когда-нибудь будет воссоздан и Эрец-Исраэль. Жаботинский ухватился за эту идею и решил сосать всемирное молодежное движение «Союз Иосифа Трумпельдора» — Бейтар, целью которого станет воспитание в национальном и военном духе будущих воинов легальной еврейской армии.

Главный принцип движения — преданность государственной идеологии, а не классовой или религиозной идее. «Нельзя молиться двум богам сразу», — говорил Жаботинский, разъясняя, что нельзя сочетать сионизм и социализм — или сионизм и религию.

Его оппонентом с середины двадцатых годов стал Бен-Гурион, лидер палестинских социалистов, постепенно набиравший политический вес и выступавший за социализацию сионизма. Жаботинский назвал попытку Бен-Гуриона совместить социализм и сионизм (примирить шестиконечную звезду с пятиконечной) кощунственным поклонением двум богам и, настаивая на необходимости национального единства, независимо от партийной принадлежности, выдвинул лозунг: «Только одно знамя». Неоднократно, выступая перед молодежью, он повторял слова Бялика, ставшие программными для Бейтара: «Одно солнце на небе, одна песня в сердце и другого нет». «Цель Бейтара — не быть одной из молодежных организаций; Бейтар — это вся еврейская молодежь», — писал Жаботинский в 1928 году Менахему Арберу, главе Бейтара в Эрец-Исраэль, поясняя, что бейтаровцы должны быть вне каких-либо партий.

Первый съезд руководителей бейтаровского движения состоялся в Варшаве в январе 1928 года; в июле 1931-го в Данциге прошла первая всемирная конференция Бейтар, избравшая Жаботинского своим руководителем. В 1934 году в рядах Бейтара было около сорока тысяч членов, ее отделения работали в 24 странах. Бейтаровцы обязались как минимум два года отработать в еврейских поселениях в трудовых отрядах «Плутот ха-Авода». На них, согласно кодексу бейтаровца, лежала обязанность защиты евреев и их имущества.

Молодежное движение руководствовалось идеями Жаботинского, изложенными в статье «О железной стене», написанной в 1923 году. Осуществление планов сионистов, писал в ней Жаботинский, возможно «только под защитой силы, не зависящей от местного населения, — железной стены, которую местное население не в силах прошибить». Жаботинский считал, создавая военизированное молодежное движение, что железная стена — единственный путь к соглашению. И только в таком случае появится в арабском мире новый эмир Фейсал, готовый ради установления мира к взаимным уступкам и компромиссам. Необходимость оказывать силовое давление на арабских соседей Жаботинский объяснял тем, что «умеренные силы» с арабской стороны придут с предложением взаимных уступок только тогда, когда увидят, что «в железной стене не видно больше ни одной лазейки»[29]. Лидер правого лагеря сионистов верил в возможность появления в арабском мире умеренных и здравомыслящих лидеров, с которыми будет подписано мирное соглашение.