Читаем Жабы и гадюки. Документально-фантастический роман о политической жизни и пути к просветлению в тридцати трёх коэнах полностью

Внезапно мне стало нехорошо. Не по себе мне стало. Я спросил Шимоду: а обратная теорема верна? То есть, если я убью, ну, или не убью, а пораню или изуродую или просто побью какого-нибудь плохого человека, то через грибницу я причиню боль любому другому человеку, даже невинному светлому ребёнку, потому что грибница одна, а наверху – только туловища и шляпки? Шимода сказал: ну, с таким настроением из тебя не то что серийного, а никакого вообще убийцы не получится. Ты и правда неудачник, Эрманарих Казбекович.

20

Я подутих и успокоился. И, немного перегруппировавшись, сказал Ивану Шимоде: вообще-то я просто хотел, чтобы ты понимал, с какими трудностями нам придётся столкнуться. У меня антирейтинг. Этот скандал, он испортил мою репутацию. Может повлиять на выбор избирателя. Мы должны придумать, как этому противодействовать.

Шимода сказал: твоя фамиля Сагалаев. Это безнадёжно. Какая ещё тебе нужна репутация? У тебя фамилия – Сагалаев, у тебя место рождения – Карачаево-Черкесия, ты идёшь на выборы в русском городе Санкт-Петербурге, твои конкуренты имеют фамилии Иванов, Петров, Савлов, Кобелёв, Мильдонов. И ты беспокоишься о своей репутации? Тебе не нужно никакой репутации. Твоя фамилия – Сагалаев. У тебя нет ни единого шанса.

Я упорствовал: и всё же. Был скандал. Была сенсация. С отрицательным знаком. Было широкое обсуждение. Мы обязаны нейтрализовать. Шимода сказал: какой скандал? Я ничего не слышал про скандал. Я сказал: ты, наверное, и книг моих не читал. Откуда тебе знать? Шимода сказал: нет, я читал пару твоих книг. А про скандал, про предательство, про оскорбления услышал только сегодня, от тебя самого. Я удивился: может, ты просто не помнишь? Шимода согласился: да, может быть. Книги помню. А скандал просто не помню. Просто забыл.

И ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ ТОЖЕ.

Я был сбит с толку. Как такое возможно? Шимода сказал: всё возможно. Всё ещё как возможно. Наверное, этот твой скандал, всё это было В ПРОШЛОМ СЕЗОНЕ. Я сказал: не понимаю. В каком прошлом сезоне? Про что ты?

Шимода сказал: я про сериалы, а ты про что? Все смотрят сериалы. Я сказал гордо: нет. Я не смотрю. Шимода прищурился, хитро так, по-ленински. И спросил: а «Викинги»? Я даже возмутился. Как можно приравнивать «Викингов» к обычному сериалу! Там же Рагнар Лодброк! И вот это вот всё! Я не заметил, как стал размахивать руками.

Шимода сказал: хорошо, хорошо. Оставим «Викингов». Иначе сформулирую вопрос. Сколько серий «Доктора Хауса» ты смотрел? Я сказал: все. Шимода сказал: а по сколько раз ты смотрел каждую серию «Альфа»? Я ответил: раза по два… три… если быть совсем честным, то по пять раз. Шимода сказал: «Теория большого взрыва»? Я ответил: да. Шимода сказал: «Оккупация»? Я совсем приуныл: и она тоже. И ещё вот тот сериал. Про инопланетных ящериц, которые захватили землю. Его почему-то перестали снимать на самом интересном месте. Ты, Шимода, кстати, не знаешь, почему?

Шимода сказал: знаю. И ты тоже знаешь. Я сказал: я думал, это такой маркетинговый ход. Шимода сказал: это и был маркетинговый ход. Перед высадкой.

Но это не важно. Все смотрят сериалы. И всё, что люди смотрят, воспринимается людьми как сериал. В 1977-м году мой тёзка звал своего ученика, Ричарда, в кино, чтобы продемонстрировать ему силу иллюзии. С тех пор многое изменилось. Люди больше не смотрят свою жизнь как кино. Люди смотрят сериалы.

Новости – сериал. Поэтому должны быть соблюдены правила жанра: всё время одно и то же с незначительными вариациями. Путин, Ургант, Украина. Путин хороший, Украина плохая, Ургант смешной. Ещё доллар и погода. Они переменчивы. Но ничего по-настоящему нового не должно быть ни в каких новостях. Если там действительно хоть раз расскажут хотя бы одну настоящую НОВОСТЬ – всё, пиши пропало. Проект закроют.

Выборы – тоже сериал. Новый сезон выходит раз в пять лет. Некоторые оппозиционеры пытаются напомнить, что там какая партия наобещала на прошлых выборах и привести факты о том, как она после голосовала. Дураки. Кому это интересно? Ведь всё это было в ПРОШЛОМ СЕЗОНЕ! Не надо быть нудным. Вот, например, сериал «Клиника». Отечественный. Ты его тоже смотришь. Конечно, смотришь. У Быкова был фикус, он погиб в одной из серий прошлого сезона, а в новом сезоне он опять на окне. Кого волнует? Только самые нудные обратят на это внимание.

Ты думаешь, кто-то что-то вообще помнит? Когда был твой скандал, твоя минута славы когда была? Я ответил: пять лет назад. Или семь. Я не помню. Шимода сказал: вот видишь. Ты даже и сам не помнишь. А другие люди должны, по-твоему, помнить? Зачем? С тех пор столько нового произошло! Столько всего случилось! Например, в шоу «Дом-2». Ты, наверное, думаешь, что там до сих пор Алёна Водонаева? Ну, признайся! Так вот, нет её! И Лены Берковой нет! И Солнца! Там совершенно другие люди, представляешь! Старых уже и не помнит никто! А тебя, думаешь, кто-то должен помнить? Да кто ты такой? Что ты о себе думаешь? Who the fuck do you think you are, man?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зулейха открывает глаза
Зулейха открывает глаза

Гузель Яхина родилась и выросла в Казани, окончила факультет иностранных языков, учится на сценарном факультете Московской школы кино. Публиковалась в журналах «Нева», «Сибирские огни», «Октябрь».Роман «Зулейха открывает глаза» начинается зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь.Дремучие крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, мусульмане и христиане, язычники и атеисты, русские, татары, немцы, чуваши – все встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая у тайги и безжалостного государства свое право на жизнь.Всем раскулаченным и переселенным посвящается.

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее