Жадность

К его величайшему негодованию, Любаша появилась изрядно подшофе в обнимку с очередным юнцом из ценных бумаг, которого она все время норовила поцеловать, а тот вовсю пытался прощупать ее формы, засовывая руки ей под дубленку. Где и как они закончат вечер, сомнений не было. Курятый взбесился. Подбежав к парочке, он без лишних слов ударом кулака в ухо отшвырнул зазнобу в сторону, а ее кавалера несколькими сверхточными и мощными ударами в лицо повалил на снег и начал топтать. Несчастная жертва непроизвольно брыкалась, удачно угодив Курятому в коленную чашечку. Тот взвыл и присел на корточки. Окровавленный ценнобумажник, поняв, что только в клинче его спасение, подполз к своему палачу и, обхватив его руками, увлек за собой вниз. Здесь уже завизжала виновница «торжества», придя в себя после нокдауна. На визг начали сбегаться сперва охранники, потом и подгулявшие банковские служащие. В порыве подразделенческого патриотизма в драку полезли представители ценных бумаг и кредитов. Битва любовного треугольника немедленно переросла в побоище давних врагов. Дралось уже человек двенадцать. Охрана и не думала вмешиваться, образовав кружок зрителей и выкрикивая одобряющие призывы.

Шум привлек президента Боброва, который в это самое время обходил банк, чтобы определить объем хозяйственных работ в праздники. Он направился к окну, несколько секунд лицезрел весьма уродливую картину и решил прекратить безобразие. По пути ему попался смертельно уставший Васканян, тащивший несколько папок с кредитными делами. Президент прошел мимо, смерив его коротким неодобрительным взглядом и не ответив на приветствие и поздравление с праздником…

Подводя итоги «побоища», вице-президент по вопросам безопасности констатировал сломанный нос, две сломанные челюсти, немало сломанных ребер и разбитых лиц, а также значительный материальный урон личной собственности бойцов. Участники действа, включая охранников, были переписаны и уволены, былые заслуги не учитывались. Среди уволенных оказалось и два заместителя Курятого. Начальник охраны получил выговор и единовременно лишился годовой премии. Управлению кадров было поставлено на вид за недостаточный контроль за моральным обликом персонала банка. Отныне запрещалось организовывать и проводить на территории банка любого рода увеселительные мероприятия.

И. о. начальника в отсутствие более подходящих кандидатов назначили… Васканяна. Но тут даже ему самому было очевидно, что это совсем временное и техническое назначение. Либо наймут варяга со стороны, либо в осажденный город войдут преторианцы Белецкого.

Кредитное управление притихло. Даже на обед затрачивали не больше двадцати минут. После работы не задерживались. Пустопорожних разговоров не вели. От девиц шарахались, как черт от ладана. Качество работы сильно не повысилось ввиду безнадежной некомпетентности персонала, но тенденция устойчивости показателей обозначилась достаточно четко.

9

Тем не менее, пользуясь паническими настроениями своих сотрудников, Васканян изыскал возможность потихоньку протащить несколько прогрессивных кредитных схем, начал выдавать гарантии, запустил факторинг, учет векселей. На небольшие суммы, но все же. Однако радость его была не слишком долгой.

Президент подобрал нового начальника кредитного управления по фамилии Худяков из числа бывших крупных чиновников Минфина, и он притащил за собой целых ворох вольготнейших государственных программ вексельного кредитования. Пообщавшись единожды с этим человеком, Артур понял, что президент Бобров выбор сделал правильный.

У новичка было еще одно важное и выгодное качество: он умел не раздражаться из-за непрофессионализма, умел уживаться с любыми людьми (даже с уродами из кредитного управления «Лавины»), умел не требовать от людей большего. Этот господин исходил из принципа: раз здесь есть эти люди, значит, это кому-то наверху нужно. Важно только умело отодвинуть их от дел серьезных к делам пустым, но требующим изрядного шумового оформления. Коллектив его сразу полюбил за мягкость и терпимость, а заодно за внешне неконфронтационную, но жесткую оппозицию притязаниям Белецкого.

Худяков оправдывал выданные ему авансы. Он хоть и изрядно подзапустил кредитование частных фирм, зато участие в госпрограммах начало приносить бешеные барыши, покрывавшие любые убытки. Суть программ была проста: «Лавина» выдавала под гарантию государства миллиардные кредиты организациям, занятым в строительстве для государственных нужд, под не самые высокие проценты. Фокус был в том, что все эти миллиарды выдавались векселями самой же «Лавины». Заемщик получал векселя, на следующее же утро досрочно погашал их в банке по две трети стоимости, в результате получалось, что на руки ему оставалось реально только две трети суммы кредита, а вернуть должен был всю сумму и еще проценты. Доходность таких операций была фантастической, риски же благодаря государственным гарантиям и вовсе отсутствовали. Само собой, с этого неплохо получали свое и все вовлеченные лица.