Читаем Жак и его господин полностью

ЖАК. Это так сказал нашему господину молодой плохой поэт?

ГОСПОДИН. Да.

ЖАК. Его слова не лишены самоуверенности.

ГОСПОДИН. Не лишены... А знаешь, мне пришла в голову одна богохульственная мысль.

ЖАК. Я знаю, какая.

ГОСПОДИН. Ты знаешь?

ЖАК. Знаю.

ГОСПОДИН. Так скажи.

ЖАК. Не скажу. Она пришла в голову вам, а не мне.

ГОСПОДИН. Тебе тоже, не лги.

ЖАК. Мне тоже, но после вас.

ГОСПОДИН. Ну, какая мысль? Просто ради интереса!

ЖАК. Вам пришло в голову, что наш с вами господин, возможно, тоже был плохим поэтом.

ГОСПОДИН. А кто может доказать, что не был?

ЖАК. Думаете, мы вышли бы лучше, напиши нас кто-нибудь другой?

ГОСПОДИН (задумчиво). В том-то и дело. Если бы нас создал какой-нибудь действительно великий автор, какой-нибудь гений — тогда определенно.

ЖАК (после паузы, грустно). А знаете, это печально...

ГОСПОДИН. Что печально?

ЖАК. Так думать о своем создателе.

ГОСПОДИН (глядя на ЖАКА). Сужу о создателе по его созданиям.

ЖАК. Нам бы следовало любить человека, который нас произвел на свет. Нам бы лучше жилось, если бы мы его любили. Мы были бы спокойнее и увереннее в себе. А вы желаете лучшего создателя. Вы богохульствуете, мой господин...

ТРАКТИРЩИЦА (выходит с блюдами на подносе). Несу вам уточку, господа... Когда отужинаете, поведаю вам историю госпожи де Ля Поммерей.

ЖАК (протестующе). Когда поедим, я расскажу, как я влюбился!

ТРАКТИРЩИЦА. Ваш господин решит, кому начать.

ГОСПОДИН. О, нет! Это решено там, наверху!

ТРАКТИРЩИЦА. Наверху было решено, что рассказывать буду я!

Второе действие.

1-я сцена.

Сцена пуста, только на переднем плане — стол, за которым ЖАК и ГОСПОДИН заканчивают ужин.

ЖАК. Все началось с того, что я потерял невинность. Потом я ужасно надрался, отец меня за это отдубасил, мимо шел полк...

ТРАКТИРЩИЦА (появляясь). Было вкусно?

ГОСПОДИН. Отлично!

ЖАК. Превосходно!

ТРАКТИРЩИЦА. Еще бутылочку?

ГОСПОДИН. Само собой разумеется.

ТРАКТИРЩИЦА (кричит за сцену). Еще одну бутылку!.. Я обещала господам после ужина историю маркизы де Ля Поммерей...

ЖАК. Хозяйка! Черт побери! Я рассказываю, как влюбился!

ТРАКТИРЩИЦА. Мужчина легко влюбляется, а потом так же легко отлынивает. Это всем известно. Поэтому сейчас послушайте о том, как такой вот гусь был однажды наказан.

ЖАК. У вас ужасный рот, хозяйка. В нем двадцать тысяч тонн словечек, которые вам непременно надо на кого-нибудь высыпать.

ТРАКТИРЩИЦА. Какой у вас невоспитанный слуга, сударь. Возомнил себя остроумцем и поэтому позволяет себе перебивать дам.

ГОСПОДИН. Жак, пожалуйста...

ТРАКТИРЩИЦА. Итак, жил-был один маркиз по имени дес Арис, и это был еще тот гусь. Кошмарный бабник, господа, и вообще очень милый человек. Но женщин не уважал...

ЖАК. И правильно делал.

ТРАКТИРЩИЦА. Не перебивайте меня, Жак!

ЖАК. Я с вами вообще не разговариваю!

ТРАКТИРЩИЦА. Так вот этот маркиз дес Арис положил глаз на маркизу де Ля Поммерей, порядочную, богатую и очень гордую вдовицу. Маркиз потратил много времени и сил, прежде чем маркиза уступила и сделала его счастливым. Однако прошло несколько лет, и маркизу стало скучно, — вы знаете, как это бывает, господа. Поначалу они стали чаще выезжать в свет. Затем он пожелал, чтобы она больше принимала у себя. Потом маркиз перестал появляться у своей подруги, даже когда она его зазывала, отговариваясь какими-то неотложными делами. А когда приходил, то ронял пару слов, разваливался с книжкой, забавлялся с ее псом и в ее присутствии засыпал. Но маркиза де Ля Поммерей его все еще любила и ужасно страдала! Однако, будучи женщиной гордой, она в один прекрасный день рассердилась и решила положить этому конец!

2-я сцена.

Из глубины сцены на подиум со стулом в руках выходит МАРКИЗ, ставит его и с равнодушным видом лениво на нем разваливается.

ТРАКТИРЩИЦА (оборачиваясь к МАРКИЗУ). Друг мой...

ГОЛОС (за сценой). Госпожа!

ТРАКТИРЩИЦА. Что такое?

ГОЛОС (за сценой). Где ключ от кладовки?

ТРАКТИРЩИЦА. Висит на гвоздике!.. (МАРКИЗУ). Друг мой, вы погружены в раздумья...

Поднимается на подиум и идет к МАРКИЗУ.

МАРКИЗ. Как и вы, маркиза.

ТРАКТИРЩИЦА. Вы правы... Я погружена в печальные раздумья.

МАРКИЗ. Что с вами, маркиза?

ТРАКТИРЩИЦА. Ничего.

МАРКИЗ (зевает). Это неправда. Признайтесь мне. Это развеет нашу скуку.

ТРАКТИРЩИЦА. Вам скучно?

МАРКИЗ. Нет! Но бывают дни...

ТРАКТИРЩИЦА. ...когда нам вместе скучно.

МАРКИЗ. Нет-нет! Вы ошибаетесь, моя дорогая! Но бывают дни...Бог его знает, отчего...

ТРАКТИРЩИЦА. Мой милый, давно хочу вам кое-что сказать. Боюсь только, что огорчу вас...

МАРКИЗ. Вы полагаете, что можете меня огорчить?

ТРАКТИРЩИЦА. Бог свидетель — я не виновата...

ГОЛОС (за сценой). Госпожа!

ТРАКТИРЩИЦА (за сцену). Перестаньте меня дергать! Позовите мужа!

ГОЛОС. Его здесь нет!

ТРАКТИРЩИЦА. Черт побери, так что вам надо?

ГОЛОС. Пришел торговец соломой!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Он придет
Он придет

Именно с этого романа началась серия книг о докторе Алексе Делавэре и лейтенанте Майло Стёрджисе. Джонатан Келлерман – один из самых популярных в мире писателей детективов и триллеров. Свой опыт в области клинической психологии он вложил в более чем 40 романов, каждый из которых становился бестселлером New York Times. Практикующий психотерапевт и профессор клинической педиатрии, он также автор ряда научных статей и трехтомного учебника по психологии. Лауреат многих литературных премий.Лос-Анджелес. Бойня. Убиты известный психолог и его любовница. Улик нет. Подозреваемых нет. Есть только маленькая девочка, живущая по соседству. Возможно, она видела убийц. Но малышка находится в состоянии шока; она сильно напугана и молчит, как немая. Детектив полиции Майло Стёрджис не силен в общении с маленькими детьми – у него гораздо лучше получается колоть разных громил и налетчиков. А рассказ девочки может стать единственной – и решающей – зацепкой… И тогда Майло вспомнил, кто может ему помочь. В городе живет временно отошедший от дел блестящий детский психолог доктор Алекс Делавэр. Круг замкнулся…

Валентин Захарович Азерников , Джонатан Келлерман

Детективы / Драматургия / Зарубежные детективы
Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия