Если в случае с истерической подструктурой субъект вычеркивает себя сам, сводя себя к объекту-желания Другого, она/она желает быть тем, что хочет Другой, при этом все время сохраняя желание Другого неудовлетворенным. Например, истерическая женщина пытается понять, что нужно мужчине с целью подстроиться под его желание, но при этом всячески делать так, чтобы это желание оставалось неудовлетворенным. В случае же обсессивной структуры субъект вычеркивает Другого. Элементы все те же, но только тут перечеркивается не субъект, а Другой. Он живет так, как будто бы Другого не было. Как будто бы объект-причину желания можно было бы получить, вынеся Другого за скобки. Как будто бы можно получить грудь, но как что-то отдельное, что-то такое, что существует независимо от того человека, чьей эта грудь является. Обсессивный субъект вычеркивает Другого, делает Другого с его желаниями невозможным. Это его способ отрицания сепарации и собственной кастрации – за счет создания иллюзии целостности – в случае обсессивного субъекта собственной целостности (в противовес целостности Другого у истерика).
Исходя из вышесказанного можно понять фундаментальную фантазию в рамках обсессивной подструктуры. Она представлена на рисунке 60. В целом она напоминает формулу фундаментальной фантазии как таковой. Однако у нее есть определенные отличия. В частности, мы видим, что в случае с обсессивной структурой в формуле фундаментальной фантазии есть S неперечеркнутое, то есть целостный субъект в отношении к объекту-причине желания. Это логично, учитывая убежденность обсессивного субъекта в собственной цельности и его отказ признавать свою зависимость от Другого. Объект-причину желания, который обсессивный субъект хочет получить и который, как ему кажется, он получает, никак, с его/ее точки зрения, не связан с Другим.
Рисунок 60.
Фундаментальная фантазия обсессивного субъекта[136]Основной защитный механизм тут – снова вытеснение. Если в случае с истерической подструктурой вытесненными оказываются означающие, связанные с переживаемыми аффектами, то в случае с обсессивной структурой вытесненными оказывается связь между означающими и аффектом. То есть оба элемента присутствуют в сознании: есть и означающие, нужные слова, и аффекты, однако отсутствует связь между ними. Именно эта связь оказывается вытесненной, поэтому отсутствует возможность связать означающие с соответствующими им аффектами.
Если в случае с истерической подструктурой вытесненное возвращается в теле, то в случае с обсессивной структурой – в уме. Например, в виде различных навязчивых обсессивных мыслей, преследующих данного субъекта.
В силу того, что для обсессивной структуры характерен отказ признавать, что объект имеет отношение к Другому, то для сексуальной жизни такого субъекта будет характерна мастурбация. То есть установка на то, что можно получать удовольствие в одиночестве, без Другого. Или же, если это не мастурбация, то все равно один из способов вычеркивания Другого: партнер объективируется, превращается в некотором смысле в объект мастурбации, подвергается контролю или обесценивается. Желание Другого, зависимость от Другого, равно как и значимость этого Другого отрицается, не признается.
Как и в случае с истерической подструктурой, здесь речь идет об отказе быть причиной
Еще одна особенность обсессивной структуры, выделяемая в лакановской литературе, – это характерное существование исключительно в формате сознательного мышления. То есть происходит отрицание бессознательного, отрицание того, что внутри субъекта есть что-то такое, что он/она не контролирует, что есть нечто такое, что живет своей жизнью и что может периодически вторгаться в сознание. Есть только то, что думает субъект, что он контролирует, а то, что он не контролирует, что вторгается и прерывает его мышление, его речь – отрицается.
Например, в рамках терапии характерная особенность человека с обсессивной структурой – вычеркивать, выносить за скобки аналитика, то есть делать вид, как будто бы весь анализ осуществляется им самим, а Другой или отсутствует, или вообще ничего не значит. Кроме того, это может быть сомнение в самой идее бессознательного, сомнение в идее того, что есть что-то, что этот субъект не контролирует.