Жак Отважный из Сент-Антуанского предместья

- Как это ни заманчиво, боюсь, что с покупкой у нас ничего не выйдет. Тетя Франсуаза стала куда как скупа и боится потратить на книги лишнее су. У нее только одна присказка: "Все эти волнения до добра не доведут. И книги вовсе перестанут читать!" Я, как умею, доказываю ей, что книжная торговля уж никак не может пострадать. Книги и газеты читают и будут читать во все времена. Да куда там! Она и слышать ничего не хочет...

- Вот что, Малыш, я ведь не забыл о родственнике твоего отца Поля, - перебил Адора. - Если не говорю с тобой о нем, то лишь потому, что ничего пока не придумал. Но, может статься, у господина Жана-Эмиля Бианкура среди его книжных сокровищ ты найдешь даже сочинения того автора, которого разыскиваешь. Господин де Бианкур слывет любителем запрещенных книг. Он человек со связями и не боится неприятностей. Другой за хранение подобных книг, может быть, попал бы в тюрьму. А этот выйдет сухим из воды.

У Жака даже во рту пересохло и загорелись уши, когда он подумал, что, может, ему удастся своими глазами увидеть то, что написал Фирмен.

- Спасибо вам, господин Адора! Спасибо! Я к нему пойду! А с тетей Франсуазой как-нибудь договорюсь... К тому же мне любопытно взглянуть на негодяя - простите, я оговорился, - на человека, способного торговать приказами об аресте...

Глава девятнадцатая

ЛЮБИТЕЛЬ КНИГ

И вот Жак очутился в особняке господина Бианкура на улице Сент-Онорэ. Лакеи, ковры, фарфор, картины в тяжелых золоченых рамах на стенах.

К Жаку вышел секретарь - начинающий полнеть человек лет пятидесяти - и, введя его в большой кабинет, обставленный дорогой массивной мебелью, указал на шкафы, в которых, блестя золотыми корешками, стояли рядами книги.

- Вы можете ознакомиться с книгами по списку, составленному мной. Господин Бианкур не прочь расстаться со всей библиотекой. Но так как он понимает, что не просто найти покупателя, принимая во внимание ее большую стоимость, он согласен распродать ее по частям. Господин Адора рекомендовал вас как сведущего человека, хоть вы и очень молоды, - добавил секретарь с сожалением.

Жак поклонился и сел на предложенный ему секретарем стул.

Сколько же здесь чудесных книг! Тут и древние авторы: Тацит, Плутарх, Сенека. И сочинения знаменитых французских писателей: Монтеня, Паскаля, Сирано де Бержерака! Отдельно собраны голландские, швейцарские, английские издания. Это всё произведения, которые по цензурным причинам не могли быть изданы во Франции. Их издавали в других странах. Иногда имя автора было скрыто под псевдонимом, иногда автор вовсе не был упомянут.

Увидев, что Жак поглощен своим занятием, секретарь удалился, но на всякий случай оставил дверь кабинета открытой. Возможно, он следил за Жаком из другой комнаты, но юноша был настолько захвачен представшими перед ним книжными богатствами, что не обратил на это внимания. С трудом оторвался Жак от томов, любовно переплетенных в сафьян, свиную и лайковую кожу, с золотыми, медными застежками и без них.

"Надо все же поискать памфлет, изданный Фирменом. Ведь для этого я сюда и пришел", - с трудом вспомнил Жак о цели своего прихода.

Он перешел к другой полке. Там, аккуратно уложенные в папки, лежали всевозможные газеты, листки и обращения, которые со времени открытия Генеральных штатов выпускались в большом числе. Для Жака они не были новостью - даже те из них, которые считались официально запрещенными. Он хотел найти если не сам памфлет Фирмена, то хоть какое-нибудь указание на него в списке. Возможно ли, чтобы такой книголюб, как Бианкур, пропустил столь интересное издание?

Но время бежало, и Жак, для того чтобы не ударить лицом в грязь перед господином Бианкуром, должен был хотя бы приблизительно наметить книги, которые он либо приобретет для своего кабинета для чтения, либо перепродаст кому-нибудь из богатых клиентов тети Франсуазы. Он лихорадочно стал составлять список изданий, которые можно было бы приобрести. К сожалению, у него не так-то много денег на покупку, а это всё дорогие книги. Взгляд Жака скользнул по бюро красного дерева, стоявшему у окна. Удобный стол - ничего не скажешь! На нем справа лежит огромная книга в свином переплете с золотыми застежками. Наверное, Библия Мудрая книга, как называл ее отец Поль. Надо посмотреть, когда она издана. Он подошел к бюро и еле сдвинул книгу с места, таким тяжелым оказался переплет, хотя пергаментная бумага была легче обычной.