Жалоба. С применением силы

Лето!
композиция
                   выстроена
вокруг

одного из жнецов

молодого парня
пополудни

прилегшего

                  отдохнуть
от работы
раскинувшегося

свободно

на спине
и сморенного сном

женщины принесли ему

еду а в придачу
баклагу

вина не воды же

присели в кружок
и судачат под деревом

тенью которого

пренебрег
жнец этот

центр покоя

в мире дневных
трудов

IX. «Притча о слепцах»

Страшно но хорошо сделана
Притча о слепцах
без единого всплеска красного

в композиции где

группа нищих по диагонали вниз
ведет друг друга

через весь холст,

от левого края
чтобы свалиться
                           в канаву

которой и

                    обрываются
картина и композиция возвращая
к слепоте и незрячести

явленной в лицах

в грязной щетине изгоев
их жалких пожитках

на заднике чуть различимы

заводь прачка крестьянский
домишко шпиль церкви

лица подняты словно бы

к свету небес
ничего лишнего скупость

композиции где один

за другим держась за посох
уверенно бредут навстречу катастрофе

Венок из плюща

Все это — ложь, ложь и ложь.
И только —
               повенчана с беспределом, —
выходит наружу, сметая
границы и рамки,
или прячется вглубь,
где ее — ни различить, ни увидеть.
          Антоний и Клеопатра —
                   были правы,
они показали нам,
как это: Люблю тебя,
           или —
незачем жить.

Время желтых нарциссов

кануло в прошлое. Лето,
лето вокруг! —
шепчет сердце, —
лето, даже не в апогее.
Так что — не поддавайся
сомнениям:
         они ведь нахлынут,
                       они могут —
преждевременно
           нас поломать.
Мы — лишь смертные.
Но из смертности —
     можем бросить вызов судьбе.
Можем даже —
ничтожный шанс, но он есть —
        победить! И что нам
               до белых нарциссов,
фиалок,
        которые вновь расцвели,
                  ведь здесь —
все еще —
                розы!

И романтика страсти — она ни при чем.

Суть любви есть
           жестокость, но
в нашей воле
             преобразить эту жестокость,
                    чтобы жить вместе.
У любви — свои времена года,
            за и против резоны,
                 и все, что там сердце
бормочет во тьме,
утверждая свое
      в конце мая.
Не забудем, что свойство шипов —
        рвать плоть, ранить —
и мне это знакомо, —
продирался.
            Держись
от шипов подальше,
говорят тебе.
        Но невозможно: жить,
               избегая
терниев.

Дети собирают цветы.

         Пускай их…
                Но сорвав их,
не знают,
куда пристроить —
оставляя вянуть
у края дороги.

В нашем возрасте воображение,

       игнорируя горечь фактов,
             заставляет нас воспарить,
и вот — розы взметнулись над терниями.
            Да, конечно:
любовь жестоковыйна,
         эгоистична,
          и просто — тупа́;
ослепленная светом, она просто не видит.
       Когда молод — она такова.
              Но мы стали старше,
я — чтобы любить,
        а ты — быть любимой,
                  и нужно —
не важно как,
         одной только волей,
                   сохранить
дар драгоценный,
этот дар —
на кончиках пальцев.
И — по воле нашей —
да будет нам:
после всего.

Уильям Карлос Уильямс С применением силы Рассказ