Жанна

Протокол № 17/23 – это порядок отправки боевого звена на Главную Миссию, ради которой и затевался весь этот балаган с фактическим созданием религиозного ордена.

Вокруг Аркима быстро поднялся ажиотаж. Забегали паникующие монахи, а затем приехал сам приор-настоятель Монастыря исповедника Терентия, известный Аркиму как святой отец Франсуа.

– Что всё это значит?! – сложил он руки в молитве у алтаря.

– Время пришло, – ответил Арким специфическим механическим голосом, которым общался со святошами.

– Спаситель определён?! – воскликнул приор-настоятель.

– Это должно было случиться, – философским тоном ответил Арким. – Пути господни неисповедимы.

Эта фраза срабатывала в девяти случаях из десяти. И сейчас тоже.

– Я верил, всегда верил, что это случится!!! – радостно, со слезами на глазах, произнёс святой отец Франсуа. – Именно при мне…

– Радоваться пока рано, – умерил его пыл Арким. – Облажаемся с этим спасителем – семьсот лет насмарку! Держите себя в руках и будет вам счастье! Райские врата и всё такое, ты лучше меня знаешь…

– Да-да, разумеется… – часто закивал приор-настоятель. – Мы приведём Спасителя Франции в целости и сохранности!

– На большее я и не рассчитываю, – усмехнулся Арким.

Потекли недели. Меч вышел из режима полугибернации, в который впал на семь веков, вычленяя только важные события.

А ещё он пустил, посредством нескольких партий монахов, отправляемых в странствия, молву, дескать, «страну погубит распутная блядь, а спасёт непорочная дева». Арким подавал именно так, но среди благовоспитанной публики распространилась более мягкая форма пророчества.

Слух, который быстро превратился в пророчество, подхватили языки и сейчас в роли бляди выступает Изабелла Баварская, персона весьма неоднозначная, слабая на передок и жаждущая власти, а место девы пока что вакантно.

Нет, уже появлялось несколько самозванок, решивших, что можно подняться на гребне волны и достичь чего-то, но некоторые оказывались уже не девами, а остальные были настолько неубедительны, что не дошли даже до дофина.

Жанне Дарк сейчас десять лет[3], самое время, чтобы лепить из неё героиню, которую заслуживает Франция.

– Дух меча! – воскликнул приор-настоятель, вновь прибывший в часовню. – Вот она!

Боевое звено монахов завело в часовню хрупкую девочку, испуганно смотрящую по сторонам.

«Кто ты?» – спросил Арким телепатически.

Беда телепатии в том, что ответить мысленно тебе смогут далеко не все, только люди, обладающие магическими способностями. Но Арким уже пожил в этом мире достаточно, чтобы провести необходимые замеры и сделать вывод, что единственная относительно магическая вещь здесь – это он сам.

Это абсолютно немагический мир, обречённый идти по пути технологии, что объективно лучше для всех его обитателей. Магические миры склонны к неизбежной стагнации, захиреванию и постоянным эпизодам волнообразной деградации.

Но хуже всего, когда в таком мире ставят магию на научную основу. Оружие массового поражения, использующее в качестве поражающей силы магию – это тушите свет, бросайте гранату. Ни одна даже самая мощная термоядерная или «грязная» бомба не сделает такого, что могут вырастить какие-нибудь биоманты или некроманты, а также скастовать маги стихий. Нет, в конечном счёте, технологии тоже позволяют достичь такого же, но это удастся ценой куда больших усилий. То, что потребует нескольких десятилетий работы биохимических концернов-гигантов, теоретически может создать небольшая группа профильных магов за те же несколько десятилетий. Это не значит, что немагические миры не склонны к самоуничтожению вследствие триумфа не тех технологий, но амплитуда этих самоуничтожений куда больше, следовательно, случаются они куда реже, нежели в магических мирах.

И, насколько понял Арким, Бездну интересуют именно немагические миры, а также миры с уходящей магией. Они стабильнее, менее подвержены всяким иномирным вторжениям, поэтому если уцепился за такой мир раньше других, то тебя оттуда уже и не выковырять.

Зачем ей оно вообще надо – это вопрос к Бездне, но она не ответит.

Но это не имеет сейчас никакого значения. Абсолютное значение сейчас имеет девочка по имени Жанна.

Удивительной вещью было то, что она совершенно не удивилась, услышав голос в голове.

– Я Жанна Дарк, простая селянка из Домреми, – представилась девочка.

Люди обычно пугаются, услышав какой-то посторонний голос в своей голове.

Человек привык слышать один-единственный голос внутри. Тот самый, которым читается текст при чтении книги про себя, формулируются мысли, заготавливаются ответы, тот голос, который не может надоесть самому человеку, потому что это и есть голос сознания. Никто не может описать его, невозможно описать то, что никогда не слышал. И вот вместо этого привычного голоса в сознание человека врывается чужой, неприятный, неподвластный, обладающий чужой волей, не идущий в лад с ходом мысли. Это пугает. Кого-то, но не эту девочку. С ней действительно что-то не так.

«Хорошо, Жанна», – произнёс Арким. – «Ты слышишь голоса из ниоткуда?»