Жанна Ланвен

Жанна держалась от всего в стороне, работала допоздна в кабинете на улице Фобур. Шофер отвозил ее утром на работу и забирал вечером домой. Казалось, она вела жизнь, «расписанную как по нотам»[290]. Появлялась ли она хоть раз после закрытия бутика в модном месте, открывшемся по соседству, в доме номер 28 на улице Буасси д’Англа, – «Корова на крыше»? Ни один репортер светской хроники никогда не писал, что заметил ее там, где собирался весь бомонд: Пикассо, Радиге[291], Кокто, Моран[292], Фарг[293], Орик[294], Пуленк, Онегер[295], Соге[296], Сати[297], Жан Гюго, Андре Бретон[298], Мари Лорансен[299], Мило, Лежер, Люрса[300], Дерен[301], Хосе-Мария и Мизия Серты[302] – весь цвет того времени. Саш обращается к описанию костюма, чтобы лучше передать царящее там разнообразие лиц и характеров: «Светские львы приходили туда во фраках, художники – в свитерах. Были там и женщины в костюмах, и дамы, увешанные жемчугами и бриллиантами»[303].

Арагон[304] появлялся там со своей любовницей Нэнси Кюнар; именно здесь впервые в Париже играла «негритянская музыка», а Коко Шанель, несмотря на свои рассказы об аскетическом образе жизни, что она не любила выходить в свет и всякие вечеринки, была частой посетительницей «Коровы на крыше» в свободное время от приемов в новой квартире на первом этаже отеля «Пилле-Виль» на улице Сент-Оноре. «Я не упомянул, что определенная часть общества оставалась в стороне от всего этого, некоторые все также сохраняли спокойствие и сдержанность», – пишет в заключение Саш. Жанна относилась как раз к последнему разряду людей, и ее добровольное затворничество было естественным проявлением природной сдержанности.

Воспоминания о маркизе

Самое важное в выборе жилья – правильный квартал. VIII округ, где располагались несколько красивых современных особняков, занимал первое место в списке. Жанна жила здесь сорок лет.

Она была привязана к этому месту, там было комфортно, там проживала достойная публика, но именно удобство, ставший привычным комфорт и близость к ателье и бутикам заставили ее искать другой район. Желая быть рядом с Маргерит, она задавалась вопросом: хочется ли постоянно сталкиваться с клиентами и, что еще важнее, с сотрудниками каждый раз, выходя от дочери? Притом вернуться жить на улицу Фобур Сент-Оноре было бы очень практичным шагом: это позволило бы не терять ни минуты утром, сразу приступать к работе; не тратить времени вечером, закрывать ателье и тут же отпраляться к себе ужинать.

Жанна больше не вернулась в XVI округ, несмотря на то что с начала века этот район был в моде и еще оставались свободные участки. В отличие от VIII округа, этот квартал, протянувшийся почти до Булонского леса, был очень просторным и современным, возможно даже слишком: широкие дороги, большое расстояние между домами создавало впечатление, что вы уже выехали из города, но старых деревьев по сторонам не было. Спустившись вниз по авеню Буго, вы попадали на красивое авеню дю Буа, переименованное в 1929 году в авеню Фош. Перед войной сюда переехал Жак Дусе с улицы Спонтини, но жизнь там вел почти отшельническую. Такая изолированность от внешнего мира не подходила Жанне, и она еще не поддалась магнетизму ля Мюетт, около бульвара Суше, совсем рядом с домом Маргерит и Рене.

Нет, ей хотелось в такой квартал, где было бы уютно и приятно жить. Ей хотелось на Олимп, в VII округ – оплот высшего света.

Здесь, среди старинных монастырских садов и выложенных булыжником двориков, между улицей Сент-Франсуа-Ксавье, базиликой святой Клотильды и Домом инвалидов, вершилась история. Именно здесь, в пятистах метрах от дома на улице Шевер, она и купила себе жилье по адресу: Барбе-де-Жуи, 16.

Расположенное недалеко от пересечения с улицей Варен, здание под номером 16 было отделено от улицы Аршевеше в буквальном смысле несколькими домами, в одном из которых жил романист Поль Бурже[305]. В ее владении находились сад и особняк, построенный около 1880 года, выходящий окнами на улицу. Ничем не примечательный в архитектурном смысле, этот дом был хорошо знаком жителям округи. Они говорили об этом месте с отвращением и презрением, поскольку там долго жила маркиза Арконати-Висконти: пристрастия этой женщины заставляли многих из них содрогаться.