Жар костей не ломит (СИ)

Я на всякий случай проверил самодельный замок, скрученный из остатков прикладаи бечевки. Замок держался что надо, а вот крепость петель вызывала большие сомнения. Чудо, что створки двери не слетели после взрыва гранаты. Чудо или обстоятельства сна, где законы физики вроде бы и работали, но как-то странно, с едва заметными отклонениями. Звуки местами запаздывали, а порою и вовсе отсутствовали. Движения тела были то плавные и тягучие, словно в киселе, то дерганные и резкие. С ощущением времени творился полный бардак, и если бы не командирские часы на запястье, то решил бы, что уже вторые сутки ошиваюсь здесь.

— Василий Иванович!

— Чего тебе?

— Кажись, кто-то идет.

Все ему кажется. Велев Малому не шуметь, я приложил ухо к двери и прислушался.

Каблучки цокали по плитке пола, медленно приближаясь к нам, шаг за шагом. Готов был ногу на отсечение отдать, что это женские туфельки. Неторопливый перестук по коридору, заваленному трупами, по школе, сотканной из кусков отжившего свой век прошлого. Звуки шагов отражались от стен, разносились глухим эхом под сводами потолка. Все ближе и ближе… все ближе и ближе. Уверенной походкой неизвестная подошла к двери и остановилась.

Мы обменялись с Малым взглядами. Что мне в нем нравилось, так это умение быстро переключаться. Пару минут назад ползал растерянный по полу, а сейчас собрался и даже готов был действовать, не смотря на затаившийся в глазах страх. Страх — это нормально, это хорошо… Вот если бы его не было, хрен бы я ему ствол доверил, а так — держи пацан, пользуйся.

Малой недоверчиво посмотрел на пистолет в моих руках. Но все же взял, бережно и осторожно, словно великую ценность.

— Василий Иванович, кажись оно ушло.

Я лишь молча покачал головой — ждем.

— Василий Иванович, нам…

Договорить Малой не успел. Сверху послышался сухой треск и тут же на наши головы посыпались остатки стекла. Они падали сплошным дождем, с дребезгом разлетаясь по плитке пола.

Твою дивизию… Отскочив в сторону, я одновременно задрал короткий ствол Скелетона к потолку. В свете слабого электрического света, сквозь узкий проем над дверью медленно и величаво проплывало человеческое тело, застывшее в позе покойника. Только в отличии от покойника девушку заботливо перевернули лицом вниз, позволяя рассмотреть умиротворенные черты. Длинные волосы расплылись в воздухе чернильным пятном, словно забыв о существовании такого понятия, как гравитация. Да и какая к черту гравитация, когда сама хозяйка парила в воздухе.

— Назад, — прошептал я одними губами, но Малой услышал. Он попятился, чавкая липкой жижей под ногами. Споткнулся о труп, едва не распластавшись на темной от разводов плитке пола.

Я медленно отступал следом, не сводя перекрестия прицела с парящей девицы. Края светлого платья задели остатки стекла, острыми зубьями торчащего из рамы. Часть осколков не выдержала и с грохотом посыпалась на пол, другая же мертвой хваткой вцепилась в подол: натягивая ткань, заставляя её трещать от напряжения. Сквозь прорехи в платье показались гладкие стройные бедра.

Где твой гроб, красавица? Почему не лежишь в нем, как подобает покойнице, а паришь в воздухе? В наряде слишком фривольном для проводов в последний путь.

Я опустил прицел ниже, вдоль длинных ног и обнаружил туфельки на шпильках: странные и уродливые для столь красивой девушки. Серой однотонной расцветки, больше похожих на…

От промелькнувшей в голове догадки мороз пробежал по коже. Это было что угодно, но только не обувь. Длинные костлявые наросты, напоминающее больше копыто, чем человеческую ступню. Вытянутые и узкие в районе пятки, создающие иллюзию длинного каблучка. Что за чертовщина…

И тут девушка открыла глаза — абсолютно черные, лишенные белков, заметно контрастирующие с мертвенно-бледной кожей лица. Мой палец дернулся, судорожно вдавив гашетку. Ствол выплюнул длинную очередь в сторону парящей твари. Слева защелкал пистолет — Малой палил куда придется: в голову, в корпус и даже в потолок.

Покойница никак не реагировала на попадания. Пустая оболочка, лишенная не только рефлексов, но и свойственных живому организму жидкостей. Ни капли пролитой крови, но глаза-то смотрели или что там было вместо них.

— Отступаем, — проорал я и первым бросился к лестнице, выкидывая на ходу пустой магазин. Сзади затопал пацан, шумно выдыхая воздух.

«Не бойся — это сон, это всего лишь сон», — твердил разум, а вот чувства кричали обратное: «опасность, бежать что есть мочи, со всех ног, не оглядываясь».

Старые изогнутые перила с деревянной ручкой, истертые ступеньки… Очередная дверь с грохотом распахнулась, и мы вылетели в коридор второго этажа. Бежать, бежать, но куда? Нет выхода из этого гребаного лабиринта, по одному лишь недоразумению называемого школой.