Жар костей не ломит (СИ)

Губка замерла, а покрытая пеной фарфоровая чашка едва не выскользнула из рук. Еще чуть-чуть и она бы отправилась следом за осколками, что уже лежали в мусорном ведре.

Почему Володина не включила жертву? Да потому что ей и так все верят. А тебе, балбесу несдержанному, лишний раз показали, в чьих руках находится власть. Продемонстрировали силу, чтобы многое о себе не думал.

О, как она упивалась могуществом, играла словно кошка с мышкой: захочу — отпущу, а захочу — загоню в угол. Попробуй тут, выберись из расставленной ловушки, когда на шее висит репутация психа, а все одноклассники заранее настроены против тебя. Ну не все, конечно… Дюша что-то такое подозревал, и Пашке плевать на дворцовые интриги. Он и до этого был парнем простым, далеким от хитросплетений, а после того, как затылком ударился…

Неприятные размышления прервала трель телефонного звонка. Кто-то из гостей успел добраться до дома, и теперь хотел известить, что с ним все в порядке. И зачем названивать, достаточно простого сообщения в чат. Совершив акробатический маневр мокрыми руками, и таки умудрившись прижать сотовый к плечу, я спросил привычное:

— Алло?

В ответ тишина.

— Алло, я вас слушаю.

Спустя короткую паузу в телефоне послышалось:

— Никита, это ты?

Тембр очень знакомый, но я все никак не мог взять в толк, кто это. Слишком тихим и далеким казался голос.

— Да, это Никита. А с кем я разговариваю?

— Это Диана… Диана Ильязовна… Василия Ивановича убили.

Глава 12 — Василий Иванович

Я никогда не любил праздники: что дни рождения, что майские, что длинные новогодние. Батя вечно бухал, а если не бухал, то шпынял по любому поводу. Мать вечно маячила на заднем фоне забитой серой тенью. Она и на тот свет ушла тихо и незаметно: дождливым хмурым днем, ничем не выделявшимся из череды прочих.

Атмосфера в доме к праздникам не располагала, потому и сбегал во двор, где можно было весело посидеть, покурить, да с девчонками пообжиматься. А когда появился подвал, оборудованный под качалку, то и железо потягать.

С возрастом многое изменилось. Теперь я редко выходил на улицу, предпочитая проводить свободное время в квартире. В квадратной клетке с раздельным санузлом, кухней и балкончиком в придачу. Много ли нужно безногому инвалиду?

Праздник к нам приходит, чтоб его… На тридцать первое накупил салатов в магазинчике на углу: положенный оливье, корейский с острой морковью. Их и стрескал под вермишель, запив стаканом перцовой. Помянул мужиков, чтобы земля была пухом. Тех, кому не повезло дожить до очередного года, а может, наоборот… повезло. Закусил скумбрией, обильно истекающей маслом на куске ржаного хлеба, и завалился спать, так и не дождавшись поздравлений от президента.

На следующее утро отправился в школу. По скованной легким морозцем земле, по пустынным улицам, заваленным мусором. Повсюду валялись бутылки, хлопушки, рваные пакеты и остатки разноцветных гирлянд. Город с размахом отпраздновал наступление Нового Года и теперь спал, забывшись в тяжелом похмелье.

Учреждения и магазины не работали, отдыхала и школота с учителями, а вот уборку помещений никто не отменял.

Поприветствовав бедолаг из числа охраны, кому выпало несчастье дежурить в праздничные, взял ключи. По пустым коридорам доковылял до родимой каморки и отпер дверь. Внутри все было без изменений, разве что пахло мандаринами. Диана Батьковна тридцать первого числа занесла целый пакет: буквально всучила силой и убежала.

Странная она какая-то стала, дикая… Разговаривать с ней совершенно невозможно: то и дело норовила выпустить когти, словно уличная кошка. Что ни слово, то злая подначка или острота, пропитанная ехидством. Ну и как с ней быть?

Я, недолго думая, решил завязать с общением. Рассчитывал, что девушка на этом успокоится. Ага, размечтался… И дня не прошло, как раздался звонок по внутренней связи.

— Василий Иванович, мне нужно передвинуть диван в подсобке.

— Возьмите и передвиньте.

— Я одна не справлюсь.

— А чем текущее местоположение не устраивает?

— Не вашего ума дело.

Не моего ума, тогда какой смысл разговаривать? Повесить трубку и всего делов. Возможно, разумный человек так бы и поступил, но Василий Иванович дурной, у него же пионерская зорька в одном месте играет. Поэтому закрыл каморку, поднялся по лестнице, и корячился с этим гребаным диваном, чтобы в самом конце выслушать новую порцию злых острот.

Кого другого давно бы послал, но на Сарбаеву даже обижаться толком не получалось. Влюбленность, она что — она хуже болезни, и порою человек сам себе не волен, не понимает толком, что творит. Особенно такая молодая девушка, как Диана Ильязовна. Имелся в ней стальной бабский стержень, который и коня на скаку остановит, и в горящую избу поможет войти. Через тот характер многие беды с ней и случались. Вспомнить хотя бы недавнюю историю с ухажером. Да последнего надеялась перевоспитать придурка. Это всё плохие друзья виноваты, они с пути истинного сбили, а Кирюша у нас мальчик хороший, Кирюша архитектором мечтал стать.