Жар костей не ломит (СИ)

— Синицын, ту би пи…да, — емко высказался Пашка и тут же прикусил язык, запоздало вспомнив непреложное школьное правило: матерится в присутствии преподавателя строго запрещено.

— Тo be or not to be? — брови нашей классухи удивленно поползли вверх. — Павел, вы ли это? Нина Михайловна буквально на днях жаловалась, говорила: Бурмистров в английском не в зуб ногой. А ты тут глаголами во всю сыплешь.

— Галина Николавна, — взмолился Пашка, понимая к чему все идет.

— Останешься после уроков, я проверю твои познания в иностранных языках.

— Ну, Галина Николаевна.

— Чего Галина Николаевна?

— У меня тренька.

— Ничего страшного, потренькаешь в другой раз.

— Меня Саныч убьет.

— И без возражений. Синицын, за мной.

Я послушно двинулся за классной руководительницей. Вот как она так умеет? Голос не повышала, двойку за поведение не поставила и родителей вызвать в школу не угрожала. Тихо и спокойно разрулила ситуацию, так что даже у вечно бычившего Бурмистрова отпало всякое желание спорить. Галина Николаевна, она такая — добрая, мягкая, но справедливая.

Мы зашли в пустой кабинет русского и литературы. Я тут же привычно сел за первую парту — место наказания располагалось прямо напротив учительского стола. Именно здесь провинившиеся выслушивали лекции на тему неподобающего поведения и именно здесь Пашка Бурмистров будет зубрить любимый английский. Целый час вместо тренировки по вольной борьбе.

Галина Николаевна подошла к столу, но останавливаться не стала. Прошла мимо и неожиданно уселась рядом со мной.

— Никита, я хотела с тобой поговорить.

Не понял, это что за личностный подход? Последний раз со мной так общались, когда угодил горшком в телевизионную панель вместо Дюшиной головы. Тогда, речь шла о возможном исключении из школы. Неужели все настолько плохо и я действительно доигрался? Под ложечкой неприятно засосало.

— Я знаю о ваших с Ольгой проблемах. Знаю, что вы расстались и мне очень жаль. Но это не повод срывать злость на окружающих.

Минут пять мне читали лекцию о дружбе, о согласии, и о том, как благородным джентльменам следует вести себя с дамами. В общем, ничего нового я не узнал. Только в самом конце Галина Николаевна перешла к сути.

— Никита, ты должен понимать, что я не могу оставить происшествие без внимания. Плевок в одноклассницу у всех на глазах. Это ужасный поступок… поступок унизительный для девушки, для ее гордости и самооценки.

— Она первая начала.

Галина Николаевна тяжело вздохнула.

— И так каждый раз — детская оговорка взрослого человека. Никита, тебе уже восемнадцать лет. Может пришла пора научиться отвечать за собственные поступки?

— Я стараюсь.

— Плохо стараешься.

— Я правда, очень стараюсь, — вдруг вырвалось у меня.

— Знаю, иначе Лощинский давно бы с фингалом ходил, — неожиданно легко согласилась Галина Николаевна. И мягко, по теплому улыбнулась, как умела только одна она.

— Вам уже все разболтали, — констатировал я факт.

— Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться. Я вижу вас каждый день на протяжении долгих лет. По всем этим перемещениям за партами, кто с кем сидит — можно целую диссертацию написать о психологии подростковых взаимоотношений. Кстати, по поводу психологии, я планирую подписать направление на твое имя к профессору Гладышеву.

— Не пойду.

— Никит, это важно. Тебе сейчас поддержка нужна.

— К мозгоправу ни ногой.

— Да что ж вы их так боитесь.

Западло это, ходить на терапию. Девчонки посещают, а пацанам западло. Потом начнут психом дразнить и пальцем у виска крутить по малейшему поводу. А еще в личное дело запишут и тогда точно на нормальную мужскую работу не устроишься, которая с риском для жизни связана — вечное клеймо.

— К психологу не пойду, — упорно повторил я.

— Никита, ничего страшного не случится, вы просто пообщаетесь. Профессор Гладышев опытный специалист, имеет множество ученых степеней и наград. Тебя там даже чаем с конфетами угостят и вкусным шоколадным печеньем… Я что-то смешное сказала?

— Галина Николаевна, вы это серьезно, пытаетесь конфетами меня заманить? Очень по-взрослому.

Учительница развела ладони в сторону, признавая поражение.

— Давайте так, — решился я предложить. — Обещаю, больше никаких проблем со мною не будет.

— Прямо-таки никаких?

— По поводу Корольковой проблем не будет, — вынужден был я уточнить. — Даю слово, что возьму себя в руки. И в дочку завуча больше плеваться не буду.

— Ты уже однажды давал обещание — больше никаких драк с Андреем Соломатиным, помнишь?

— Мы и не дрались.

— Не дрались, — возмутилась Галина Николаевна, — а что я увидела в первый учебный день?

— Так это не драка была, мы просто ругались.

— Знаем проходили… сначала ругаетесь и только потом деретесь. Нет у меня веры твоим словам, Синицын. Закончилась она, еще в седьмом классе, когда дежурным обещал ведро с тряпкой принести, а сам на футбол сбежал.

Вот же ж память у Галины Николаевны. Я про тот случай и думать забыл, а она все помнит.

— Ну, чего молчишь?

— Смысл говорить, вы же все равно мне не поверите.