Жар ледяного сердца

Атиль вздохнула и облизнула пересохшие губы.

– Принесите мне книгу, черную с золотыми воронами по углам. Она здесь, в замковой библиотеке. Хочу посмотреть на обращение к черной луне.

Впервые со времен ее детских шалостей на лице слуги отразились сомнения. Он явно не собирался сразу выполнять приказ госпожи.

– В чем дело, Эдор? – поинтересовалась она и удивилась тому, как хрипло звучал ее голос.

– Я… – замялся мужчина, – не поймите меня неправильно, но…

Атиль поймала его взгляд, и он опустил глаза.

– Знаю, о чем вы думаете, – усмехнулась чародейка. – Муж может не принять меня такой, а морок для общения с подданными придется поддерживать постоянно.

– Вздумай луна взять полную цену, ваша жизнь превратится в…

– Не надо! – оборвала Атиль. – Делайте что говорю. Несите книгу, а я пока поразмыслю немного.

Эдор поклонился и отправился выполнять приказ госпожи.

Атиль еще раз перечитала присланное Ивиром заклинание. Не пыталась обманывать себя, знала, что произошло. И Ивир знал, оттого и прислал именно то, что нужно. В книгах о первенце госпожи града Ледяного сердца не говорилось самого важного: отец ребенка человек умрет в любом случае, сам ли он по себе или одна из ипостасей более сильного существа. В отличие от лекаря от крылатых, у Атиль не было никаких надежд на выздоровление мужа. Нет, она прекрасно видела, как выздоравливает Вильяр-дракон, но понимала, что больше не получит Вильяра-человека. А хотелось именно его. До боли, до спазма в груди, до покалывания в пальцах ног. Вот только нет никаких гарантий, что с помощью черной луны она получит желаемое. Вильяру-человеку может не понравиться ее новая внешность.

Атиль прикрыла глаза и спрятала лицо в ладонях. Рисковать, беспокоя Пропасть, она не имеет права. Оставлять Вильяра без человеческой ипостаси – тоже. Но и жертвовать всем просто страшно. Особенно сейчас, когда узнала, сколько потеряет. В конце концов, останься она собой, со временем Вильяру может найтись замена, а позови черную луну – получит вечное одиночество в довесок. Сын, конечно, не бросит ее, но вряд ли его жалость сможет заменить остальные радости.

Вздохнула. Вильяр подарил ей первенца и заслуживает достойной жизни. Пусть даже без нее. Всякий счет хорош, когда оплачен.

Появился Эдор и положил на стол перед госпожой увесистый том. Атиль вручила слуге ребенка и уселась на свое место.

– Погуляйте немного в городе, – попросила она, – только осторожно.

Эдор сверкнул на нее черными глазами, и чародейка мысленно поежилась. Сегодня слуга выглядел удивительно похожим на человека.

– Я освобожусь к вечеру, – торопливо добавила она и вздохнула. Надо решаться, все лучше, чем мучиться от ожидания и невозможности обнять мужа.

Слуга поклонился и пошел к двери. Атиль проводила его взглядом и открыла книгу. Толстые тяжелые страницы знакомо пахли сыростью. Чародейка торопливо пролистывала их в поисках нужных слов. Решимость таяла с каждым мгновением. Черная луна всегда, с самого детства, внушала священный ужас. Безмолвный вечный свидетель договора с Айшала, она не уступала в могуществе Пропасти, жаль только одаривала милостью нечасто. Даже когда ее об этом очень просили.

На глаза попала знакомая картинка: ярко-лазурное чистое небо, испуганное бледное солнце и огромная серая клякса, медленно наползающая на светило. Атиль усмехнулась: вот и нужное заклинание. Пробежалась глазами и вздохнула. Надо решаться! Незачем растягивать волнения.

Встала из-за стола и подошла к высокой подставке для книг, деревянной стойке с широкой перекладиной. Осторожно расправила присланный Ивиром лист и уложила его на гладкую теплую поверхность. Следом пристроила раскрытую книгу и встала рядом. Если луна не ответит, то и с заклинанием таклу ничего не выйдет, а если ответит, то она успеет убрать фолиант, чтобы спокойно прочесть другие слова.

Положила ладонь на рисунок и жадно впилась глазами в текст. Сейчас важно не дрогнуть. Луна чувствует слабость и не даст ничего тем, кто сомневается. А может, и накажет за напрасное беспокойство.

Атиль прочистила горло и начала декламировать. Слова покорно заплясали на языке. От волнения перехватило дыхание. Чародейка знала их, вчитывалась в заклинание множество раз, но никогда не думала, что решится применить его.

В воздухе запахло влажной сыростью. Такой тягучей и едкой, будто Атиль не к луне взывала, а открыла портал для мертвецов. Окна окутала черная непрозрачная вязь, и в кабинете потемнело. Чародейка с трудом различала слова, но отвлечься на создание магического огня не решилась.

Звуки стали шершавыми, острыми, и Атиль показалось на мгновение, что заклинание режет горло изнутри. Отмахнулась и продолжила. Если луна хочет проверить ее решимость, за светлой госпожой дело не станет. Слова давались с трудом. Прячась от глаз, они попадали в затопленное кровью горло, и стоило неимоверных усилий выталкивать их наружу. Кажется, чародейка родила легче, чем договорила заклинание.