Жар ночи

Отведенными назад руками она опиралась о кофейный столик, рывками приподнимаясь ему навстречу.

— Трахай меня! — молила Стейси, насаживаясь на него и чувствуя себя женщиной, страстной и желанной. Чего не чувствовала очень-очень давно.

— Я трахаю тебя, милая, — слегка приподнявшись, прорычал он.

И тут она увидела поблескивающий от пота брюшной пресс и поняла, что он, оказывается, так и остался в джинсах и ботинках. От этого зрелища, говорившего о том, что он так сильно хотел ее, что просто не мог тратить время на раздевание, она возбудилась еще сильнее, но тут на глаза ей попалась валявшаяся на кушетке упаковка презервативов. Глаза ее округлились. Их взгляды встретились, и он, подавшись назад, извлек из ее лона поблескивающий, со вздувшимися пульсирующими венами член.

— Кондом! — выдохнула она, когда он медленно ввел его снова, мигом разгорячив ее так, что тело вновь покрылось испариной.

— Я вытащу… — прохрипел он, подался назад и засадил снова. Еще сильнее, но не быстрее. — Так… чертовски хорошо…

— Боже!

Ее щель беспомощно сжалась от наслаждения. На его член и смотреть-то нельзя было без восхищения, не то что ощущать его в себе. Он заполнял ее целиком, и она это чувствовала. А когда его толстенная головка уткнулась в самую чувствительную точку влагалища, у нее скрючились пальцы ног. Ей вовсе не хотелось приглушать эти бесподобной остроты ощущения, но…

— Я не принимала пилюль!

Он не остановился. То, что для большинства парней послужило бы холодным душем, на Коннора подействовало совсем иначе. Он сильнее привлек ее к себе и сделал пару быстрых толчков.

— От меня не залетишь. И ничего не подцепишь, я чист.

Она застонала, когда он возобновил толчки. Мышцы брюшного пресса напрягались и расслаблялись в ритме его движений. Он сильней завалил ее назад и приподнялся, нависая над ней. Она смотрела на него снизу, тая под жаром его глаз, восхищаясь его великолепным телом, напрягавшимся сейчас и над ней, и в ней.

— Ты единственная! — прохрипел он. — Ни с кем до тебя это не было по-настоящему.

Спина Стейси выгнулась дугой в преддверии нового оргазма, к которому ее подводили его неуклонные толчки. Выпустив волосы, он оперся обеими руками о стол позади нее и, хотя это казалось невозможным, принялся засаживать еще яростнее.

— Ты единственная! — повторил он, вперив в нее немигающий взгляд.

Обхватив ногами его бедра, извиваясь под ним, чувствуя, как подгибаются от острейшего наслаждения пальцы ног, Стейси закричала. Она кончала, и он, чувствуя это, умело продлил ее оргазм, вновь и вновь растирая головкой члена чувствительную точку в ее лоне и не переставая произносить нежные слова.

И лишь после того, как она взмолилась: «Больше нет сил…», он вынул член и встал над ней, сжимая его в кулаке и с ревом и бранью поливая ее вздымавшуюся грудь горячей, похожей на густое молоко спермой.

Это было грубо и дико. Но потом он схватил ее в объятия, они вместе рухнули на диван, и все стало прекрасно и сладостно.

Потому что его тело трепетало так же, как и ее, а его сердце колотилось в том же самом, отчаянном ритме.

А когда он с усилившимся от возбуждения акцентом прошептал ее имя, Стейси в ответ изо всех сил сжала его в объятиях.

ГЛАВА 10

— У них троица.

Нахмурившись, Майкл опустился на каменную скамью, стоявшую под деревом во дворе Академии Избранных.

— Это невезение.

Старейшая Рейчел мерила двор шагами, как делала всегда, когда пребывала в возбуждении. Даже во сне эта женщина была подобна натянутой струне, что, впрочем, не мешало ей полностью сосредоточиваться на первоочередной задаче. То была мощнейшая комбинация — физическая неустанность в сочетании с ментальной стойкостью.

— Все из-за той чертовой рыжей, — раздраженно бросила она. — Со временем эти твари становятся неуправляемыми и отказываются от сотрудничества. И даже вживленные в мозг чипы не дают возможности их контролировать.

— Становясь бесполезными, они подлежат отбраковке.

— Я знаю, что нужно делать, Старейший Шерон. Но как бы то ни было, одному из них удалось забраться в собственный череп и извлечь чип. Нам следует иметь в виду, что и другие могут оказаться способными причинить себе такое же увечье.

Это он, разумеется, знал. Все содержимое ее хитрющего мозга не представляло для него тайны, поскольку он проникал в ее сознание, не говоря уже о том, что они не один век состояли в сговоре. Но он дал ей возможность высказаться вслух. Она терпеть не могла, когда он внедрялся в ее сознание, и предпочитала действовать так, будто этого не было.

— Оставь окончательно озверевших капитанам Кроссу и Брюсу, — буркнул он. — Пусть разбираются с ними. Их это отвлечет, а у тебя есть куда более важные дела. Нам нужна троица. Тебе не стоило доверять ее возвращение гибридам.

— У меня не было выхода. Было необходимо вернуться в Сумерки к твоему выступлению перед Старейшими. Теперь, после того как я «вызвалась» отправиться в мир смертных, мы располагаем куда большей свободой действий. Во всяком случае, мне не придется притворяться, будто я здесь, когда в действительности нахожусь там.