Жар-Птица. Былина

Изнутри доносились брань и выкрики. Вояки о чём-то спорили. Солод пристроился неподалёку и прислушался к разговорам. До него долетали обрывки фраз о захваченном дикарями Небославле, о том, что в долину начали спускаться войска Орды и о первых стычках с врагом. Новости и правда оказались тревожными. Проведя в странствиях долгие годы, Солод уже и позабыл, какого это: беспокоиться за родную землю и сражаться за кого-то ещё, кроме как за себя.

Ему доводилось присутствовать на подобных советах. И всякий раз они превращались в ругань и свалку бояр и дружинников. Так продолжалось, пока утомлённый Князь, глава совета, не вставал со своего трона и не принимал решение самостоятельно. Также случилось и сейчас. Раздался грузный стук кулаком по столу и громкий бас заглушил все споры и крики:

– Я услышал вас, братья. Ваши доводы обоснованы, но медлить больше нельзя. Не выступи мы сей же час – и некого будет спасать. Враг рубит наш люд, и некому, кроме нас ему помочь. Отдайте распоряжения. Утром мы идём на войну. Я всё сказал.

На мгновение повисло молчание, и собравшиеся начали расходиться. Солод провожал взглядом одного за другим, изучая их новые кольчуги, блестящие шлемы, развевающиеся плащи. Половина из военачальников ещё зелёные, даже в боях-то не бывали небось.

– Измельчали богатыри в Родии… – пробубнил под нос Солод. – Ох, измельчали…

– Потому что подобные тебе, – донеслось до него, – либо бросили родное государство, либо давно покоятся в сырой земле.

– Останься я с вами, Дмитрий, – ответил Солод, не поворачивая головы, – присоединился бы к покойникам.

Богатырь тяжело вздохнул и посмотрел на подошедшего к нему мужчину: рослого, большего, чем он сам, размером с тура, беловолосого, с кустистой бородой витязя, облачённого в кольчугу и ярко-красный плащ.

– Здравствуй, Князь, – кивнул Солод и протянул руку.

Мужчина не раздумывая пожал её, но нахмурился, сдвинув огромные брови, и сказал:

– И тебе не хворать, Юрий Всеволодович. Рад, что ты ещё не брезгуешь поздороваться со старыми друзьями.

– Полноте, Дмитрий Иванович. Я тебе не враг, и никогда им не был. Просто решил пойти своим путём.

Князь моргнул в знак согласия и жестом предложил следовать за собой. Миновав длинный тент, под которым суетились ополченцы, собиравшие скамьи и столы, он посмотрел на спутника и спросил:

– С чем ты пожаловал в этот недобрый час, мой старый воевода?

Солод хмыкнул, услышав своё былое звание и ответил:

– Я подрядился доставить повозку с зерном и Климска, от местного купца. Походил-побродил по лагерю, да не нашёл вашего управителя.

– За управителя нонче Евпат у меня, он пропустил совет по моему поручению, но мы как раз идём на встречу с ним.

– Старшина Евпат? – расхохотался наёмник. – Эвон оно как! Не мог найти кого посмышлёнее, государь?

– Евпат не смышлёностью, но верностью берёт, – холодно ответил Дмитрий. – А верить мне никому, кроме как ему, почитай и некому.

– А как же… Никитич, или Козьма Саныч? Где они всё?

– Как я уже сказал тебе, друг мой лепший, – пригорюнился Князь, – те, кто не разбежался, давно полегли. Остался только Евпат.

– Выходит, никого из нашей старой компании больше нет…

– Выходит, что так.

Пропустив колонну лучников, несущихся маршем к границам лагеря, Дмитрий решительно пересёк главную дорогу, ведущую в сторону крепости, и остановился у складских помещений.

– Что же Великий Князь? – спросил Солод, прислонившись деревянной оградке возле него. – Где его основные войска? Не пойдёте же вы войной на гханурскую Орду только своими силами?

– То, что ты видишь, Юрий, – Дмитрий окинул широким жестом окружавшие их палатки, – и есть основные войска. Здесь и Лемские угодья, и Великорудные, и отряды из Климска и Центральной Родии. Больше мы не смогли никого собрать с начала зимы, со времён падения Небославля. Четверо Князей. Четыре тьмы копий, одна мечников, столько же застрельщиков да сотня витязей. Половина из всех – крестьянское ополчение. И ни одного толкового всадника. Вот тебе все наши силы. Нам спасать Родию. Либо погибнуть в первый же день.

Солод наклонился к Князю и вполголоса сказал:

– Я пару недель, как пришёл с той стороны гор. Пустынники встревожены: Орда достигла небывалых размахов, да поговаривают, что ведёт их безумный богородный. У вас нет шансов, Дмитрий! В простом бою, лицом к лицу, вы точно падёте!

Князь лишь вздохнул.

– Значит, такова судьба наша. У нас нет времени придумывать что-то ещё. Я думаю, бесполезно звать тебя в поход с нами?

– У меня свой путь, мой старый друг, – грустным голосом проговорил Солод. – Извини.

– Ничего. Я понимаю. Наверное, – он положил руку на плечо богатыря и крепко его сжал. – А вон и Евпат спешит. Коли больше нечем нам помочь друг другу, я должен оставить тебя, мне нужно готовить войско к походу.

– Вообще-то… – подбирая слова, протянул Солод. – Есть кое-что, мой государь. Я ищу знание кое о чём. О том, что можешь знать только ты.

7