Жар твоего тела

– Эмма, я что-то устала, можно я домой сразу? Хочу в ванну забраться, в себя прийти. С ним, знаешь ли, нелегко было… – добавила жалостливым тоном.

– Конечно, конечно, отдыхай, – тут же согласилась начальница. – Завтра всё расскажешь.

– Спасибо, Эмма. До завтра.

– Пока-пока, – она первой отключилась.

– Адрес меняется, – обратилась я к водителю и назвала свою улицу.

Квартира досталась мне от дедушки. И располагалась она в старом доме ещё сталинской постройки – с толстыми стенами, высокими потолками и большими створчатыми окнами.

Мой дедушка всю жизнь преподавал литературу в педагогическом институте. Он-то меня и вырастил. Потому что мама была актрисой драматического театра, а папа режиссёром. И они постоянно находились на гастролях.

Когда мне было одиннадцать, папа умер. От рака. В театр пришёл новый режиссёр, и мама не нашла с ним общий язык. Через пару лет она поехала в Сочи и встретила там другого режиссёра, который позвал её на главную роль в свой новый спектакль.

Всё то время, что мама репетировала, а потом собирала аншлаги, я жила с девушкой.

Когда мне исполнилось четырнадцать, она приехала со своим новым режиссёром, то есть уже мужем, и позвала с собой в Сочи.

Я посмотрела на дедушку и поняла, что хочу жить только с ним. Мама довольно спокойно пережила мой отказ и уехала обратно. И чего удивляться, у нас были абсолютно разные жизни и интересы.

Пару раз я приезжала на их с Владимиром виллу на Черноморском побережье. В Сочи было здорово, и Владимир оказался нормальным мужиком, но о своём решении я ни разу не пожалела.

Дедушка умер, когда я училась на четвёртом курсе. Вот тогда я по-настоящему осиротела. Мама снова позвала в Сочи, но я решила остаться.

Дедушка оставил мне трёхкомнатную квартиру, небольшие сбережения и огромную библиотеку. Она действительно была огромной и занимала половину гостиной. А сбережений хватило, чтобы окончить институт и найти работу, которая бы мне нравилась.

После смерти дедушки я прожила одна почти полгода, а затем позвала к себе однокурсницу. Таня была родом из небольшого села и жила в общежитии. Мы дружили с ней с первого курса. И когда я предложила пожить со мной, она с радостью согласилась.

Я открыла тяжёлую деревянную дверь и вдохнула запах родного дома. Вздохнула. Насколько же отличалось моя захламлённая, запылённая квартира от белоснежного, идеально чистого жилища Льва.

Ну вот, опять Лев… Даже если я старалась о нём не думать, он постоянно проникал в такие мысли между делом.

Я скинула с себя одежду и голышом прошла в ванную. Танька еще часа два будет на работе. Можно немного расслабиться. Пустила в ванну горячую воду, добавила морской соли и ароматической пены. Мой дедушка говорил, что нет ничего лучше горячей ванны в конце тяжёлого дня.

Пока она набирается, я решила выяснить кое-что для себя. Пошла в свою комнату и включила ноутбук. Он был уже стареньким и громко жужжал, когда начинал работать, просыпаясь после долгого сна.

В строке поиска я набрала «Лев Немолин», ожидая найти фотографии и страницы социальных сетей, где можно было бы почерпнуть о нём побольше информации. Ни одного совпадения. Как такое может быть? Даже я, ничем не примечательная секретарша, оставила свой след в Интернете. А Лев… Он такой… интересный, необычный, причём профессионал в своём деле. Вон Эмма говорит, что к нему очередь стоит в любое время года.

И ни одной статеечки о нём, ни одной заметочки или даже просто строки, не говоря уж о фотографиях. Ничего. Несмотря на то, что Лев был компьютерщиком, в Сети он не оставил ни одного следа. А может, именно потому что был спецом, умудрился не наследить.

Я разочарованно захлопнула крышку ноутбука и направилась в ванную. Вода как раз долилась до нужной отметки. Над ней пушистым ароматным облаком вспухла пена.

Я забралась внутрь этого белого облачка и погрузилась в горячую воду. какое всё-таки это удовольствие – принимать ванну в конце трудного дня.

17. Лев

Я смотрел, как Надежда надевает свои розовые туфли, в которых её щиколотки выглядели ещё изящнее. Чувствовал себя дураком и всё равно стоял как истукан, даже понимая, что она уезжает.

Да и что я мог бы сделать? Попросить её остаться? Но зачем? И в каком качестве? Что я мог ей предложить? И о чём просить? Я не тот, кто ей нужен. Потому что не смогу быть таким. Я умею только брать предложенное и находиться на расстоянии…

Вот поэтому я просто молча смотрел.

Она вышла на крыльцо и обернулась с каким-то ожиданием, что ли. Поймала мой тяжёлый пристальный взгляд.

Я не принц, красавица, я чудовище. И мне лучше всего оставаться в своём логове. Одному.

– Спасибо вам за всё, Лев, было приятно познакомиться. Всего доброго. – сказала она и начала спускаться с крыльца.

Впрочем, нет, дорогуша, пусть я и чудовище, но так просто ты от меня не отделаешься.

– До скорого свидания, – думал, что это мои мысли, но оказывается, пробормотал вслух.

Надежда резко обернулась и уставилась на меня. Как бы смешно это ни звучало, но смотрела она с какой-то тайной надеждой. Думала, что остановлю? Очень глупо. Я не герой девичьих грёз.