Жара

– Так вот, Аня, – начал Федор с некоторой поучительностью, – как ты помнишь, у Петра Михайловича Брахмана есть законная супруга Черышева Екатерина Михайловна. Ни Петр Михайлович, ни Екатерина Михайловна никакой недвижимостью в Подмосковье не обладают. Это проверено четко, за хорошие деньги. Тогда мы заинтересовались мамой Черышевой Мариной Ивановной, гражданкой пожилой, но вполне себе живой и здоровой. Проживает она в Москве, кроме того, имеет небольшой участок на берегу Истры. Разговоры наших ребят с Мариной Ивановной привели к тому, что удалось выяснить, что мать и дочь были, прямо скажем, бедны, а участок хороший и стояла там простенькая халабуда, которую они продавать категорически отказывались. Как же – память об отце! В последнее время, однако, Екатерина вышла замуж за состоятельного солидного еврея, коим является Брахман, и там началось строительство чего-то, напоминающего загородное имение. Под предлогом поиска симпатичной недвижимости мы узнали у старушки адрес. Вчера мы с Анохиным по вечерним пробкам со спецсигналом смотались в это богоспасаемое местечко. Все подтвердилось. Аня, все там. Ты знаешь, что я увидел на участке? Там песок, щебень и, в общем, все, что нужно, для производства раствора. Такие вот дела. Нужно немедленно срываться с места и ехать на Истру, я понимаю, что зацементированный труп за час не откопаешь, но все равно – надо пресечь любые попытки его перемещения. Давай, выписывай необходимые бумаги. С понятыми там проблем не будет. Погода здорово полегчала, дачников там куры не клюют.

– Ой, я хочу поехать, – прошептала Анна. – Думаю, это очень похоже на правду. Ты все правильно вычислил, мой умник. Только надо взять с собой кого-нибудь из научно-технического отдела. Не разбирать же дачу Брахмана по щепочкам. Я как-то болтала с Любой Сидоровой. У них есть какие-то новые технологии локализации зон разуплотнения, а вообще говоря, и скоплений органических останков. Давай созвонимся с Анохиным и попросим все организовать часам этак к 13. Если, конечно, он успеет. Феденька, дорогой, я понимаю, кто все это разнюхал, но для процессуальной чистоты я прошу тебя не участвовать в этом мероприятии и посидеть в Москве. Не обижайся.

Измайлов напыщенно ответил:

– Сам не маленький, служил в органах, как ты помнишь. Все понимаю и буду желать вам удачи.

В 13 часов 15 минут к участку гражданки Черышевой подъехала внушительная кавалькада, состоящая из трех автомобилей. В первой ехало начальство – Захарьина и Анохин, во второй – муровские оперативники, а в третьей, «мини-вэне», – работники научно-технического отдела. Захарьина радостно поприветствовала Любовь Николаевну. За время отпуска Анны по уходу за ребенком женщины тесно сошлись и подружились. Захарьина высоко ценила способности Любы как эксперта и после трудного дела Верта считала ее своим талисманом. Ее присутствие сразу же вселило уверенность в государственного советника юстиции третьего класса, что ошибок не будет, эксперты сделают все, что можно. А если труп все-таки найдут – предстоит выдержать не самые приятные в жизни минуты. Захарьина изрядно волновалась, на нее напала какая-то несвойственная ей говорливость.

– Ну что, Любочка, где ваша геофизика, где ваша электрометрия, где ваши экскаваторы? – поинтересовалась Анна, а потом ни к селу ни к городу добавила: – Где ваши абреки, где ваши кунаки?

– Приступаем, – коротко ответила Люба.

Анна, как всегда, держалась в тени. Анохин быстро разыскал хозяйку дачи Марину Ивановну Черышеву, которая ютилась в маленьком, но хорошо оборудованном хозблоке. Ею оказалась маленькая сухая женщина преклонного возраста. Со всем свойственным ему тактом Анохин поведал ей о том, что они расследуют убийство и что, возможно, тело спрятано на дачном участке. Майор постарался не вдаваться в подробности, а пожилая дама не очень и настаивала. Она явно плохо понимала, что происходит, и только испуганно охала.

– Люба, ваша очередь, – прошептала Анна.

Любаша и два ее помощника знали свое дело. Они одновременно достали и включили специальную аппаратуру. И не прошло и двадцати минут, как на экране компьютера была высвечена карта забетонированного подвала с кружочками и точками, локализующими предполагаемое место захоронения объекта.

– Вот как-то так, – сказала майор Сидорова. Анохин и его парни не побрезговали взяться за ломы и лопаты. Через полтора часа труп был извечен на свет божий и накрыт тонким полиэтиленом. Захарьина была опытным следователем, но за два десятка лет работы она так и не смогла привыкнуть к виду полуразложившихся человеческих тел. Ее шеф Смирнов в таких ситуациях, когда Анна явно теряла самообладание при виде трупа, иной раз подтрунивал: «Это тебе не в шахматы играть». Милейшая Любовь Николаевна и ее помощники как коршуны набросились на труп с первичным осмотром, после чего стали готовить тело к отправке в лабораторию в Москву.

– Ну что, Люба? – с надеждой спросила Захарьина.