Жара

– Да, – протянул Каплан, – мексиканская мыльная опера, а может быть, и бразильская. Кстати, гражданин подзащитный, а куда делись деньги, которые были переданы Розенфельду в сумке, я имею в виду 400 тысяч евро?

– Понятия не имею. Когда я приехал во второй раз в квартиру Розенфельда, денег не было. Вова говорит, что никакой сумки не видел. Думаю, он не врет.

– История, рассказанная вами, – Каплан опять перешел на уважительное «вы», – имеет некоторые признаки правдоподобия. Парадокс заключается в том, что разобраться в этой, прямо скажем, непростой истории нам должно помочь следствие под чутким руководством Анны Захарьиной. Давайте позовем следователей.

* * *

В кабинете Захарьиной раздался звонок, и Ане сообщили, что подследственный Брахман готов к продолжению допроса. «Хороший адвокат – большая помощь следователю, – улыбнулась Анна. – Объяснил-таки Сэм мерзавцу, что к чему».

Сыщики вошли в допросную. Каплан важно надул щеки и сказал:

– Мой клиент категорически отрицает участие в убийстве господина Владимира Борисовича Розенфельда. Вместе с тем он признает, что вечером пятого июля за пару часов до убийства или около того он был в квартире Розенфельда, имел с ним короткий разговор деловой направленности и вручил означенному Розенфельду сумку с 400 тысячами евро. Мы просим запротоколировать эти показания под роспись.

Анна кивнула Трефилову. Петр Петрович исполнительно застучал по клавиатуре. В этот момент Захарьина была поглощена своими мыслями. С одной стороны, рухнула блестящая конструкция, с таким трудом возведенная ею вместе с помощниками. С другой стороны, она испытывала чувство огромного облегчения. Где-то в глубине души она ведь понимала, что рулит следствие не туда, куда надо. Экспертиза Сидоровой разрушала версию об убийце Брахмане. Локализация кровяных пятен показывала, что почтенный Петр Михайлович перепачкался кровью мертвого Розенфельда, а не был забрызган ею в результате трех выстрелов. Следов пороховых газов тоже не нашли. Это и было какое-то темное пятно, сущность которого сыщики не понимали.

Отправив в камеру предварительного заключения Брахмана и тепло попрощавшись с адвокатом Капланом, Захарьина вместе со своей свитой удалилась к себе в кабинет.

* * *

– Коллеги, – начала Анна, – второпях мы упустили очень важный момент. Где деньги? Брахман принес Розенфельду 400 тысяч евро. Это вроде бы подтверждается записью видеокамер. Он вошел к Розенфельду с маленьким изящным чемоданчиком и большой сумкой. Деньги были в этой сумке. Но данные видеозаписи показывают, что сумку Брахман не выносил. А Крохин говорит, что этих денег не видел. Чувствуете, в чем загвоздка? – Сыщики понуро опустили головы.

– Товарищи, у меня есть некоторые идеи, но потребуется ваша настойчивая работа. Андрей Алексеевич, сколько часов записи с главной камеры Челендж-банка есть в нашем распоряжении?

– Ну этого добра хватает. Ваш супруг так зарядил банковских безопасников, что они не поскупились.

– Андрей Алексеевич, сделайте нам фильм, то есть контроль подъезда Розенфельда. Давайте этак с 14 часов. Сколько на это потребуется времени?

– Ну, дайте полчаса, – сказал Анохин.

Только тут Анна сообразила, что у нее начисто пропал аппетит. А ведь еще недавно она умирала от голода.

– Андрей Алексеевич, мы с Петром Петровичем ждем вас здесь через полчаса.

Тактичный Трефилов вместе с Анохиным удалился из кабинета. Он знал, что государственному советнику юстиции третьего класса нужно дать время помедитировать.

Когда дверь за коллегами закрылась, Анна села в кресло, закрыла глаза и задумалась. Друзья и коллеги знали, что такие моменты глубоких размышлений составляют сущность метода сыщика Захарьиной. Когда Трефилов и Анохин вернулись в кабинет Захарьиной, она была весела, энергична и напориста.

– Ну что, Андрюшенька, дорогой. Смотрим видео?

– Анна Германовна, – вмешался Трефилов, – стесняюсь спросить, мы ищем кого-то или что-то конкретное, или же просто изучаем обстановку?

– Мы будем искать абсолютно конкретного человека. Друзья мои, – продолжила Захарьина, – мы ищем высокого стройного мужчину брюнета с легкой проседью, с красивыми чертами лица и орлиным носом.

– Это что же получается, – воскликнул Анохин, – мы ищем на экране Кляйна?

– Его самого, – легкомысленно ответила Захарьина. – Андрей, вам нужен кто-то для работы на компьютере или вы сами умеете ускорять и замедлять картинку?

– Да уж как-нибудь справлюсь, поиграем скоростью.

Игорь Юлианович Кляйн был обнаружен через 45 минут работы. На экране было отчетливо видно подъехавшее такси, из которого вышел статусный красавец и быстро направился в подъезд, где было расположено последнее земное убежище Владимира Розенфельда. Захарьина хлопнула в ладоши и диким голосом закричала: «Йес!»

После этого она упала в кресло и какое-то время пребывала в полузабытье. Придя в себя, она сказала присутствующим: