Жара

Таня прислонилась к стене. Анна решительно шагнула в квартиру, и в это время из спальни вышел недовольный Кляйн. Несмотря на то что сыщики нарушили его здоровый сон, выглядел он великолепно.

«Вот что значит порода», – подумала Захарьина. Красивое лицо предполагаемого убийцы было абсолютно спокойным. Руки не дрожали, потливости не наблюдалась. Кляйн был в шикарном шелковом халате, но босой. Следователя Захарьина поразила степень деформированности стоп Игоря Юлиановича, обезображенных огромными шишками.

– Здравствуйте, госпожа следователь, – вежливо произнес Игорь Юлианович, – вероятно, у вас есть очень веские причины поднимать людей в такую рань.

– Конечно, – ответила Захарьина, и, в свою очередь, поздоровалась, – здравствуйте, господин Кляйн. Я сразу должна сообщить вам, что задерживаю вас на 48 часов. Постараюсь как можно скорее добиться в суде вашего ареста.

– Позвольте спросить, – сладчайшим голосом спросил Кляйн, – по какому обвинению я задержан?

– Вы задержаны по обвинению в убийстве Розенфельда Владимира Борисовича, гражданина США.

– У вас, вероятно, есть необходимые доказательства столь тяжкого обвинения?

– Конечно, есть, – решительно ответила Захарьина. – Но об этом мы поговорим на допросе. Так, с первой частью нашего сегодняшнего задания мы справились. Теперь у меня вторая просьба, Игорь Юлианович. Я прошу вас выдать следствию одежду и обувь, в которых вы были вечером пятого июля и в которых вы входили в квартиру убитого Розенфельда.

Кляйн задумался.

– С чего вы вообще решили, что вечером пятого числа я был там. Мы с Володей расстались в офисе, как я уже имел удовольствие вам сообщить.

– Вы были в доме Розенфельда, – сухо ответила Захарьина, – вас изобличает запись с видеокамеры. Домовых камер нет. Но есть камера Челендж-банка, на которой все отлично видно. Кстати, поблизости есть еще несколько камер, которые вместе с камерой Челендж-банка полностью помогут нам восстановить картину рокового для Розенфельда дня.

– Интересно, – сказал Кляйн. – Если я убийца, то почему у вас в предвариловке сидит мой друг Брахман.

– Ваш друг Брахман скоро выйдет на свободу, хотя, впрочем, потом может быть посажен по другому делу, но это уже не моя компетенция. Я повторяю свою просьбу. Выдайте одежду и обувь, в которых вы были в тот вечер.

– Не помню, в чем я был, – вяло сказа Кляйн.

И тут зрачки Анны расширились. О счастье! Она увидела под вешалкой те самые знаменитые замшевые туфли Кляйна, неуклюжее одевание которых она заметила при первом посещении офиса московского представительства Колорадо Текнолоджис.

– Для начала я изымаю вот эти замшевые туфли. Теперь давайте брюки, рубашку и пиджак, в которых вы были в означенный день.

– Не знаю, где они, ищите.

Анна сразу поняла, что они ничего не найдут. Выбросил, гад. Это было довольно давно, и бомжи наверняка все довели до ума. Но туфли, бесценные туфли. Они были на месте.

Анна не поленилась, взяла в руки туфли и поняла, почему же осторожный Кляйн решил сохранить их.

Замшевые туфли были совершенно особенными. Они были сшиты на заказ и, по-видимому, очень хорошо облегали ступни Кляйна, сильно деформированные артрозом.

«Боже мой, – подумала Анна, – такой красавец и такие ноги».

Именно уникальные качества туфель не позволили Кляйну сразу же избавиться от них, выбросив в первый попавшийся мусорный ящик.

Анна переглянулась с Кляйном.

– Да, – сказал он, – вот такой поганой болезнью я страдаю с 35 лет. Артроз – ужасная вещь. Тут и наследственность, и несколько лет работы в тундре, и пристрастие к хорошему вину.

– Петр Петрович, – обратилась Анна к Трефилову, – вместе с понятыми проведите полный обыск квартиры. Да, и оформите изъятие обуви господина Кляйна.

После этого Захарьина вышла в коридор, набрала номер Сидоровой и сказала: «Все в порядке, замшевые туфли Кляйна у меня. Везу их к тебе».

Когда Анна закончила разговор с Сидоровой, раздался телефонный звонок.

Это был Анохин. Он буквально орал в трубку:

– Анна Германовна, сумку нашел, деньги пока не пересчитывал, но, похоже, что все на месте. Везти к вам в офис?

– Да, конечно, – выдохнула Анна. Она с огромным удовольствием проинформировала Кляйна о том, что сумка с 400 тысячами евро найдена на его даче.

– Ладно, хватит, – сказал Кляйн, – везите меня в камеру. Я думаю, на допросах у нас будет время поговорить.

После этих слов Кляйна Таня лишилась чувств. Захарьиной было искренне жаль эту красивую и такую неудачливую молодую женщину.

– Что за невезуха такая. Впервые полюбила по-настоящему, а избранник оказался убийцей.

Сыщики кое-как привели молодую женщину в сознание, после чего кавалькада оперативников покинула ее квартиру.

* * *

Анна не вызывала Кляйна на допрос. Она ждала главного – результатов экспертизы обуви. Недовольный Анохин горячился.

– Ну чего еще надо, Анна Германовна, сумку же взяли. Деньги пересчитали. Уже есть акт опознания сумки Брахманом. Он уже узнал все чернильные пятнышки, все кусочки оторванной подкладки, все сходится.