Жара в Архангельске-2

— Салтыков, я не люблю москвичей. Особенно москвичек, — отрезал Дима, — Если Олива так хочет меня с кем-то познакомить, то пусть ищет подружек из Архангельска хотя бы.

— Блин, Димас, да какая хуй разница? — воскликнул Салтыков, — Я не думаю, что она там гламурная шопиздец! Просто пообщаться едет…

— Нет, ты немножко недопонимаешь, для меня фактор расстояния, к примеру, критичен.

— Ой, Негодяев, Негодяев…

— Ладно, там видно будет, — Дима свернул разговор, — Мне идти надо.

…Вечером Салтыков, Олива и её подруга Аня, только что приехавшая из Москвы, уже сидели в гостиной Негодяевых, пили кофе с суфле и рассматривали Димкину коллекцию монет, древние старообрядческие кресты, ордена.

— Боже, империалы XVII, XIX столетий… — изумлённо бормотала Олива, разглядывая коллекцию, — Откуда у тебя такие раритеты?

— Мой прадед был потомственный дворянин, — рассказывал Дима, украдкой взглядывая на Аню, — Эта коллекция досталась мне от него в наследство…

Аня во все глаза смотрела на Диму. Блестящая обстановка дома, гостиной, куда она попала словно по волшебству, возымели на неё потрясающее действие. Но больше всего произвёл на неё впечатление сам хозяин дома и коллекций. Аня смотрела на его утончённо-правильное лицо, наполовину скрытое тёмною шапкой кудрей, и улыбалась — Дима ей очень и очень приглянулся. Олива же сидела как на иголках: с минуты на минуту должен был прийти Гладиатор.

Внизу раздался звонок в дверь. Олива соскочила и понеслась вниз по лестнице, сломя голову. Минута — и она уже висела на руках у Гладиатора. Тем временем по лестнице спустилась Аня, и Глад, недолго думая, заключил её в свои объятия.

«Тоже мне, мачо-хуячо, — с неудовольствием подумал Салтыков, но тут же вспомнил анекдот, который рассказал ему утром Павля, — Ну да, что ему ещё остаётся, больше ничем кроме мышц взять не может…»

— А всё-таки, Димочка мне нравится больше, — шепнула Аня на ухо Оливе, когда парни поднялись на второй этаж, — Если смотреть, кто из них симпатичнее, то Димка на первом месте, Салтыков на втором…

— А Гладиатор на последнем? Я думала, что Салтыков по внешности им всем проигрывает, — призналась Олива.

— Нет, ну Салтыков в принципе симпатичный, — сказала Аня, — Зря ты так на него.

— Девчонки! — крикнул Салтыков сверху, опираясь на баллюстраду. Аня и Олива, оставив секретничать, с постными лицами поднялись вверх по лестнице.

— Димас, а родители-то твои где? Уехали что ли? — спросил Салтыков у Негодяева, когда настенные часы внизу пробили полночь.

— Да, они улетели сегодня утром в Сан-Тропе, — ответил Дима.

— Так, Димас! — Салтыков ударил кулаком по ладони, — Чё ж ты раньше-то молчал? Я б за квартиру не платил… Всё, остаёмся у тебя!

— Нет, мне щас уходить надо, — уклончиво ответил Дима. Это, конечно, была уловка: никуда ему ночью уходить было не надо, а просто надо было их спровадить.

— Нуу, Димас!

— Салтыков, я сказал — нет, значит, нет.

— Ну дай нам хотя бы подушки, одеяла, — сказала Олива, — А то мы по части белья прям бедствуем.

Негод дал им и подушки, и одеяло, и даже спальный мешок пожертвовал. Облегчённо вздохнул только тогда, когда закрылась дверь за шумной гурьбой, и их смех, гахнувший разом за дверью, смолк далеко на улице.

Гл. 16. На Яграх

— Так, парни! Кто первый в душ? — безапелляционно спросила Олива, когда компания уже просочилась за обшарпанную деревянную дверь квартиры № 87.

Спросила она это не случайно. Ей уже и так было немного конфузно перед Аней за такой, мягко говоря, негламурный вид района и квартиры, где они жили. А тут ещё, как на грех, Гладиатор припёрся в тех же самых берцах, в которых ходил в поход, и когда он их снял в коридоре, всё помещение провоняло специфическим запахом потных ног.

«Ну и тухлые же у тебя носки, приятель!» — подумала Олива, недовольно крутя носом, и, косясь на Аню, которая тоже как-то скуксилась, приняла решение немедленно отправить их в душ.

— Чёрт, расстелились тут как цыгане, — фыркнула Олива, когда все четверо уже лежали в постели, вернее, Аня и Гладиатор на постели, а Олива и Салтыков — на полу, на спальном мешке.

— Мелкий, — шепнул Салтыков на ухо Оливе, когда Аня и Глад на постели вроде затихли, — Мелкий, моя машинка хочет в гаражик…

— Чё, прям тут что ли?

— Ну дык а чё…

— Перебьётся твоя машинка, — сухо сказала Олива, — Мой гаражик ещё не готов.

— Ну мееелкий!

— Хорош бухтеть! — отрубил Гладиатор с постели, — А то я вас ща возьму и в душ отнесу. И запру там.

Угроза не возымела действия на Салтыкова. Он-то в душ был совсем не против. «Пара Ктулху», как обозвал Оливу и Салтыкова Гладиатор, на какое-то время затихла, но когда Аня и Гладиатор на постели начали, наконец, засыпать, на полу снова послышалась возня.

— Так! Это что такое? — послышался сердитый шёпот Оливы, — Ну-ка убери! Бесстыдник…

Жёсткая диванная подушка перелетела через голову Гладиатора и врезалась Оливе в спину. Аня, взбешённая окончательно, приподнялась на локте, отыскивая, чем бы ещё в них запульнуть.

— Это кто кинул? — спросила Олива, замахиваясь подушкой.

— Это он! — Аня спряталась за Гладиатора.

— Это ты кинул?

— Нет, это она.