Жара в Архангельске-2

Наверное, правду говорят, что настоящие друзья подбираются по принципу компенсации, и тем самым они как бы дополняют друг друга. В жизни одинаковые во всём люди редко сходятся друг с другом, и по большей части как друзья-парни, так и девчонки-подружки могут быть полной противоположностью друг другу: большой дружит с маленьким, толстый с тощим, блондинка с брюнеткой, красавица с дурнушкой. Так же и Аня с Оливой, сидя вместе за одним столом, сильно отличались друг от друга как внешностью, так и манерами. Раньше Салтыков не замечал этого, но только теперь, в этом кафе, сравнил этих двух москвичек и нашёл, что между ними громадная разница. Аня была яркая блондинка, очень похожая на Скарлетт Йоханссон: у неё было красивое кукольное лицо, огромные голубые глаза, льняные вьющиеся локоны. Волосы её, мягкие и блестящие, были ухожены, так же как и ногти, одевалась она элегантно и со вкусом. Когда она говорила, то растягивала слова и цедила слог «а» не хуже тех московских гламурных тёток, которых Салтыков видел по телевизору. Словом, Аня была в точности такой, какой, по мнению Салтыкова, должна быть настоящая москвичка.

Он перевёл взгляд на Оливу и отметил, что на фоне Ани лицо её стало каким-то затёртым и неинтересным. Яркая красота Ани затмила её, как солнце затмило бы луну, и то, что Салтыкова в ней раньше сводило с ума, теперь уже не трогало его. Рядом с Аней Олива казалась просто деревенщиной, и поблекла, как старый выцветший сарафан поблек бы на фоне нового вечернего платья.

Между тем, принесли суши. Аня со знанием дела быстро и ловко орудовала китайскими палочками, в то время как Олива растерянно вертела их в руках, не зная, как к ним подступиться. Салтыков посмотрел на красивые, ухоженные руки Ани, её длинные сверкающие ногти, потом перевёл взгляд на руки Оливы с обгрызенными заусенцами и уже кое-где облупившимся дешёвым лаком на ногтях — и ему стало муторно, как будто за ворот ему напихали стеклянной ваты. Он вспомнил, как летом учил её есть вилкой и ножом, но если раньше воспоминание это вызывало у Салтыкова чувство умиления, то теперь оно стало ему неприятно. Он не сразу понял, почему Олива вдруг стала так раздражать его.

А Олива, конечно же, ничего этого даже не подозревала. Ей было весело, она хохотала, по-детски дурачилась с колой и соломинкой, хватала суши прямо руками. На мгновение Салтыкова охватило бешенство: у него появилось страшное желание прикрикнуть на неё, или — ещё лучше — выгнать из-за стола пинком под зад, но он сдержался.

Поздно вечером Олива и Салтыков лежали у себя в гостинице и ждали Майкла, который поехал провожать Юлю в Бирюлёво.

— Отлично сегодня погуляли! — улыбаясь, говорила Олива, — У меня даже рот болит от улыбки — весь день сегодня рот до ушей…

— Что-то Москалюшка запаздывает, — заметил Салтыков.

— Ну и ладно, — Олива прижалась к нему как кошка, — Зато нам никто не мешает быть наедине…

— Мелкий, подожди… Я схожу покурю…

Салтыков направился в кухню. Олива пошла за ним босиком, обняла его сзади за плечи.

— Мелкий, не стой босиком на полу, простудишься, — устало сказал Салтыков, — Иди в комнату. Я щас.

Олива вернулась в комнату слегка расстроенная. «Раньше он не был со мной так холоден, — отметила она про себя, — Что же изменилось?..»

Однако додумать мысль до конца ей не удалось, так как приехал Майкл. Салтыков обрадовался его приходу, как будто сто лет его не видал.

— Ну, Майкл, рассказывай, — сказал Салтыков, — Мелкий, сходи пока на кухню, чайник поставь.

Олива покорно поплелась на кухню ставить чайник. Дверь из комнаты была открыта, и оттуда был слышен разговор Майкла с Салтыковым.

— Ты хоть поцеловал её на прощание?

— Да, мы поцеловались, — робко пробубнил Майкл.

— Ну и как она тебе? Нравится?

— Не знаю, — помолчав, ответил Майкл, — Она мне, конечно, понхавилась, но… Ты же знаешь, я уже обжёгся раз так с Волковой, больше не хочу…

— Нуу, Майкл! Неужели до сих пор не можешь забыть Волкову? — удивился Салтыков, — Зачем тебе это надо — грузиться прошлым? Надо жить настоящим.

Майкл только вздохнул. Да, Салтыкову легко было рассуждать — сколько у него девушек было в прошлом? Он им поди-ка и счёт потерял. С Оливой, конечно, у него вроде бы всё серьёзно, но ведь они встречаются только четыре месяца, кто знает, что будет через полгода… Саня Негодяев, вон, вообще говорит, что не верит в серьёзность чувств Салтыкова к Оливе. С Сумятиной Салтыков вообще полтора года встречался и тоже обещал ей золотые горы, но потом расстался же с ней — и баста. А Майкл любил пока только один раз в жизни, и до сих пор чувствовал, что, хоть Юля и была ему интересна как человек, но всё же ни она, ни кто-либо другая не сможет занять в его сердце место Насти.

На следующее утро ребята проснулись в своей постели. Вставать в хмурое ноябрьское утро им было лень, и они лежали и кисли в постели до полудня.

— Мееелкий… — пробормотал Салтыков спросонья, обнимая Оливу.

— Андхей, — послышался с другой стороны скрипучий голос Майкла, — Почему ты называешь Оливу «мелким»?

— Ну а как её ещё называть? Мелкий и есть мелкий. Не «крупный» же…