Жара в Архангельске

– Шансы на победу есть всегда. Но соперники они, конечно, достойные. Играют, надо сказать, вполне реально.

– А вы?

– Ну мы, конечно, тоже стараемся держать марку. Без этого никак!

– Ясно. Ты куда после обеда?

– Я на тренировку. А ты?

– Я? Пока не знаю… Наверно, к Никки.

– К Никки? – переспросил Денис, – Извини конечно, это не моё дело, но… тебе не кажется, что ты пересаливаешь? По-моему, нельзя так злоупотреблять доверием девушки. Ни к чему хорошему это не приведёт.

– Друг мой, – насмешливо произнёс Даниил, – Я всегда держу ситуацию под контролем. Девушек не надо любить. Ими надо пользоваться.

– А если б с тобой поступали точно так же?

– Со мной? – он горько усмехнулся, – А со мной уже поступили. Неважно, кто это был. Но теперь я дал себе установку не влюбляться.

– Хорошо, но причём тут эти девушки? Никки, Олива… Они-то в чём виноваты?

– Ни в чём, – сказал Даниил, – Они хорошие девушки. Но я не собираюсь влюбляться ни в одну из них.

– А я думал, что Олива… понравилась тебе, – осторожно сказал Денис, – Во всяком случае мне показалось в тот день, когда тащили монитор.

– Видишь ли, она хороший друг, так же как и Никки… Но, повторяю, ни к кому из этих девушек любви в том контексте, как понимает её общество, я не испытываю.

– Зря, – сказал Денис, – Очень даже зря.

Даниил только улыбнулся и ничего на это не ответил. …А Никки ждала Даниила. И Олива продолжала любить его на расстоянии, плакать по ночам и писать стихи:

"- Как дела? – Привет… Да нормально всё…

Ах, не верь тому, что я говорю!

Мне тут жизни нет, жизнь моя – костёр,

Я сгорю дотла, я дотла сгорю.

Расставанье – боль, расстоянье – страх

Потерять тебя в суматохе дней…

Ты не должен знать, что душа моя

Рвётся на куски от любви к тебе.

Я сгорю дотла… Может, эта боль

Закалит меня, сделает сильней.

Я пойду на всё, лишь бы быть с тобой.

Будет больно – пусть! Без тебя больней…"

11

Настя уже который день мучилась, не зная, как сказать обо всём Оливе. Иногда Олива просто бесила её своей тупой лирикой и не менее тупыми страданиями, и по кому? По какому-то сопляку, которому бы ещё в игрушки играть! И это-то ладно, но эта голова садовая опять намылилась к нему в Архангельск! Теперь уже зимой, на Новый год. И чего она к нему туда поедет? Какого лешего она попрётся в эту тундру, если очевидно, что этот парень её не любит?! Уххх, так бы и дала бы ей по башке чем-нибудь тяжёлым! Может, хоть тогда у этой чуни мозги на место встанут…

Настя пришла домой, поставила на плиту макароны и села за компьютер. Зашла в аську – 42nteller был в сети. Увидев её онлайн, он тут же поздоровался и они начали болтать.

Вот уже несколько дней она вела переписку с 42. Точнее, вёл он, а она лишь поддерживала беседу. Но поддерживала-таки.

Разговоры шли в основном о магии и эзотерике. Даниил, оставив НЛП и гипноз, который он изучал весной, с головой погрузился в своё новое увлечение. Всё-таки хорошая штука интернет, думал он, столько всего интересного можно там найти. Вот только то, что интернет этот не его, а Никкин, ему на ум шло в самую последнюю очередь.

А Никки и Олива просто возненавидели друг друга. Олива – явно, Никки – тайно, где-то в глубине души. Ведь Даниил сказал ей, что надо любить всех. В этом ведь заключается истинная мудрость бытия, доступная лишь избранным, к коим он причислял себя и Никки – на это Даниил особенно сильно напирал. Никки настолько любила Даниила, что готова была согласиться на всё, что он скажет. Он попросил её не говорить Оливе про их отношения – она дала слово, что не будет ей ничего говорить. Но любить эту Оливу по-настоящему, Никки чувствовала, что – нет, не может. Она сама себя убеждала в том, что любит эту девушку так же, как убеждала себя её тётя, помешанная на здоровом образе жизни, что овсяная каша по утрам и пророщенные злаки – это вкусно. Олива чувствовала затаённую ненависть к себе этой Никки, прикрытую маской любви, как вообще имела способность чувствовать даже на расстоянии любую фальшь, и с каждым разом эта девушка, возомнившая себя ангелом, становилась ей всё более неприятна.

А Даниил, словно бы специально, то и дело стравливал их. И обе девушки, ненавидевшие друг друга, были несчастливы. Обе хотели забрать себе всё внимание Даниила и обе плакали в подушку по ночам от ревности и сознания собственного бессилия. И Никки, и Оливе казалось, что соперница отбирает её счастье. Хотя Даниил, по большому счёту, не принадлежал ни той, ни другой. Он играл обеими девушками как хотел, и их страдания и раздоры вызывали в нём лишь самодовольную улыбку: "Ну вот, я так и знал, что вы из-за меня перегрызётесь…" Настя видела, что творится с её подругой, но что она могла поделать? Никакие доводы, никакие уговоры не действовали на Оливу. Втемяшила себе в башку про любовь, и не хочет видеть очевидного. Вот и теперь впала в депрессию – перестала есть и пить, а на все попытки подруг втолковать ей, что не стоит он того, огрызалась и начинала грубить им. Особенно доставалось Насте: Олива знала, что она общается с Даниилом в аське, и ей это не нравилось.