Жара в Архангельске

– Ты опять с ним разговаривала? – раздражённо спрашивала Олива подругу.

– Да, а что? – невозмутимо отвечала та.

– Ничего. Просто мне не нравится, что ты с ним общаешься. Обещай мне, что больше не будешь ему писать.

– И не подумаю, – спокойно отзывалась Настя, – Знаешь, если ты забрала себе в голову что-то, это твои тараканы, но никак не мои. А мне лично интересно общаться с Даниилом, поэтому писать я ему буду.

– В таком случае ты мне больше не подруга, – тихо сказала Олива.

– А, вот как? Ну, чао-какао, – Настя направилась к дверям, – Бесись дальше в одиночку.

И ушла. А Олива бросилась на тахту, яростно колотя кулаками подушку до тех пор, пока она не свалилась на пол. Она ненавидела Настю до ломоты в висках, ненавидела хуже даже, чем Никки. Оливу душили слёзы. Змея, змея подколодная!!!

Вот, значит, какие теперь подруги! Значит, женская дружба – до первого мужика?!

Ладно. Хорошо. Учтём…

А Настя шла домой и тоже злилась на подругу. Нет, ну надо же быть такой дурой!

Вот уж поистине голова садовая!! "Можно подумать, мне прям так уж нужен этот её сопляк! – думала Настя, – Да я его хоть сегодня из аськи удалю. Но как можно быть такой тупой! Как?!" Она шла и психовала. Она готова была убить и Оливу, и этого Даниила. Взвинченная до предела, она даже не заметила под ногами лужу и угодила в неё, набрав полные кроссовки воды. "А ну их в самом деле! – чертыхнулась Настя, – Пусть с жиру бесятся со своими тараканами, плевать я на них хотела! У меня своих забот полон рот, чтоб ещё в чужом дерьме ковыряться!" И она решила, придя домой, просто удалить из списка контактов его. И её тоже с ним за компанию.

Дома, поужинав пельменями "Русский хит" и попив чаю с тортом "Наполеон", Настя успокоилась и даже повеселела. Но, сев за компьютер с намерением всё-таки удалить из аськи эти лишние контакты, она получила сообщение от Данила:

– Скажи Оливе, чтоб не парилась. Вот прям щас позвони и скажи. А то я ей голову отвинчу.

– Э, не, ребят. Это уж вы сами промеж собой разбирайтесь. Я – пас.

– Нет, ты всё-таки скажи ей, – продолжал настаивать Даниил, – И ещё передай ей, что я могу всё – это предупреждение.

– Тебе надо, чтобы она так страдала? – с упрёком спросила Настя.

– Я вот думаю ещё с ней поиграть, – усмехнулся Даниил.

– Не надо. У неё реально нервы на пределе.

– Кхе-кхе, ну пусть сама играется.

– Ты там можешь себя считать хоть Гарри Поттером, мне плевать, – раздражённо выпалила Настя, – Меня просто достали её проблемы, которые связаны, между прочим, с тобой. Поэтому решай всё сам. Я – пас.

– Настя, к твоему сведению о её проблемах я узнал ещё раньше тебя, – сказал он,

– Когда мы на крыше сидели. Я уже тогда знал всё что будет. Неужели не ясно?

– Перестань её мучить.

– Я её? Она сама себя.

– Я это знаю. А обвиняет меня.

– Есть простые правила жизни, и она их нарушает.

– Просто скажи ей, сможешь ты ей ответить тем же, или нет. Если скажешь, что нет, она впадёт в депрессию, но вернётся на землю. Если да, то это уже ваше дело.

– Тут есть проблемка, – помолчав, написал он.

– Какая?

– Я самодостаточен, а люблю всех.

– Ну и что? Это разные любови.

– Её это не устроит, к тому же она живёт в придуманном мире. По-моему…

– А по-моему, – вспылила Настя, – Ты убиваешь и Никки, и Оливу! Может пора уже с ними поговорить?

– Я себя убиваю, а они себя. Идиллия.

Настя выключила аську. Говорить с этим долбоёбом было так же бесполезно, как с Оливой. Было очевидно – парень больной на всю голову. Раз самоутверждается за счёт этих несчастных глупышек – значит, точно больной. Это уж определённо.

Настя набрала номер Оливы. В другой ситуации после всех тех слов, что та наговорила ей, Настя никогда бы не стала первой ей звонить. И только сознание того, что нельзя отдавать подругу под чудовищный эксперимент этого самовлюблённого придурка, заставило её перешагнуть через свою гордость и позвонить Оливе.

– Йестердэээй! – запела Настя вместо приветствия.

– Может, хватит уже, а? – не слишком-то вежливо проворчала Олива.

– Что?

– Сама знаешь, что!

– Если честно, то не знаю, – ответила Настя и продолжила петь – Олл май траблс сиимд соу фаар эвэээй!!!

– Не издевайся.

– Я не издеваюсь. Я пою песню. Присоединяйся!

– Мне не до песен.

– Ну тогда не мешай мне петь. Ооо, ай белииив ин йестердэээй!!!

– Оставь сарказм другим, – хмуро посоветовала Олива.

– Не могу, – сказала Настя, – Он – неотъемлемая часть моей жизни.

– Да, я это ещё в детстве заметила. Мало чего изменилось с тех пор…

– О чём и речь! Ты как была филипком в детском садике – так и осталась. Вот и я говорю – ничего не изменилось!

– В общем, глумись на здоровье, только жизнь мне не порти, – устало обрубила Олива, – Больше я у тебя ничего не прошу.

– А тебе нечего портить. Новый год ничего не изменит.

– Что значит – ничего не изменит?!

– То и значит, что не изменит, – и Настя опять запела – Оу, йестердэээй!

– Слушай, хватит!!! – рявкнула Олива, окончательно потеряв терпение, – Не выводи меня из себя! Чего ты ерничаешь – завидуешь, что ли?

– Чему? – Настя даже опешила, – Просто ты очень смешно злишься. Но если тебе очень хочется думать, что я завидую, то думай.