Жара в Архангельске

— Не знаю, — пожала плечами Мими, и в её показном равнодушии Олива каким-то своим особым чутьём угадала, что ей не так уж и всё равно, — А что?

— Да ничего, просто… Так ты говоришь, он с Ириской расстался? Говоришь, он там с Дикой Кошкой, прямо при ней… того-этого?

Мими, не переставая, однако, улыбаться, подлила в чашку ещё чаю из красивого, резного заварника. Видно было, что Оливу интересуют пикантные подробности, говорить о которых Мими почему-то было неприятно.

— Ольчик, не знаю… Меня там не было, просто рассказывали...

— Воображаю, какая истерика была с Ириской, — продолжала Олива, очевидно смакуя эту тему, — Так ей и надо. Получила по заслугам! Ну, Салтыков! Ну, силён! Кто бы мог подумать...

— Мне не нравится Салтыков, — Мими аж покривилась, — Проныра. Да ещё этот поступок на турбазе, фу… Прямо как животное...

— Нда уж, — согласилась Олива, — То ли дело Сорок Второй...

— Сорок Второй? — недоуменно переспросила Мими.

— Ну, ты же знаешь, о ком я. Мой… Сорокдвантеллер.

— А… Фортунтеллер, — поправила её Мими.

— Один хер по деревне, — беспечно махнула рукой Олива и тут же почувствовала себя неловко за такой жест. В другое время и в другом месте она даже и не заметила бы этой вульгарной фразы, выскочившей у неё изо рта, но теперь вдруг остро почувствовала, что производит на эту слишком воспитанную девушку Мими в этой слишком чистой кухне впечатление чего-то неряшливого, грубого и топорного. «Уж не ругнулась ли я матом, не дай Бог?» — подумала она, невольно зажав себе рот.

Но Мими продолжала улыбаться. У Оливы слегка отлегло от сердца, и она продолжала:

— Он-то, конечно, не такой, но тоже, знаешь, сложный какой-то… Вроде со мной, а вроде и нет… Никак я не могу его разгадать.

Мими поморщилась.

— Мне он тоже не нравится по характеру...

«Тебе никто не нравится», — подумала про себя Олива.

— Он странный, — сказала Мими.

Олива подняла на неё глаза.

— В каком смысле странный?

— Ну, так… Считает себя непойми кем. И на форуме нёс какой-то бред. Впечатление, будто человек из Талаг сбежал.

Мими говорила быстро, глотая слоги, и Олива с трудом понимала её. Но то, что она с величайшим презрением относится не только к Салтыкову и Сорокдвантеллеру, а и к людям в принципе, Олива поняла сразу. Но додумать мысль до конца не успела, так как в дверь раздался звонок.

— Странно, вроде никого не жду, — хмыкнула Мими, вставая из-за стола.

— Это он, — сказала Олива.

— Кто?

— Сорок Второй.

По лицу Мими проползло недоумение — но только на один миг. Олива, обогнав её, сама ринулась в прихожую, и уже через секунду висела там на шее у Даниила.

— Ну, что ж… Проходите в гостиную. Располагайтесь, — натянуто улыбаясь, произнесла Мими.

— Ага, тока чайку ещё попьём, — сказала Олива, таща Даниила за руку на кухню.

Чай в тонких чашках, хоть и немного остыл, был ароматен, пирожные с нежной кремовой начинкой были вкусны, но Олива не чувствовала вкуса ни того, ни другого. Она чувствовала, что Мими на самом деле терпеть не может Даниила и не понимает её. Олива видела её натянутую улыбку, сквозь которую чувствовалась откровенная неприязнь, ей было обидно, что её любимого не принимают таким, какой он есть. Но всё это были мелочи на данный момент – Даниил был рядом, и Олива была счастлива несмотря ни на что.

А Мими чувствовала себя нехорошо. Её раздражало, что Олива так некстати притащила сюда с собой этого своего дурака. Мими хотелось поговорить с подругой наедине, и, кто знает? — быть может, если б Олива пришла одна, без Даниила, возможно, в этот вечер она узнала бы нечто важное. Хотя, может, и не узнала бы — Мими была очень скрытным человеком, и вряд ли доверила бы этой москвичке свою тайну. А теперь, глядя на эту вальяжно обнимающуюся парочку, на глупую, счастливую улыбку Оливы, Мими натянуто улыбалась в ответ, но при этом чувствовала, как к горлу подступают злые слёзы.

«Ей хорошо… — невольно думала Мими про Оливу, — Сидит, улыбается, как майский пряник. Хоть она и живёт за тридевять земель, зато ей нет необходимости скрывать свои чувства ото всех — она и не скрывает. А я не могу, не имею права даже во сне проговориться о…»

— Надо бы Салтыкову позвонить, — вдруг спохватилась Олива, — Он мне написал вчера, чтобы я позвонила ему в пять часов.

— Ты всё ещё общаешься с Салтыковым? — как можно более бесстрастно спросила Мими.

— Конечно, каждый день. И, кроме того, мы были у него вчера в гостях, — сказала Олива.

— Не у него, а у братьев Негодяевых, — поправил её Даниил.

— Да, у братьев Негодяевых, — подхватила Олива, — Мы там ели шоколадные конфеты с коньяком… А какой у них кот роскошный! Ну, вылитый Санька Негодяев!

— Я знаю, — улыбнулась Мими.

— Ты тоже была в гостях у Негодяевых?

— Конечно…

Олива хотела было спросить у Мими, что она там у них делала, но в этот момент Оливе на сотовый позвонил Салтыков.

— Привет-привет! — Салтыков даже после вчерашнего держался бодрячком, — Ты где щас?

— Мы у Мими сидим, — Олива сделала ударение на слове «мы».

— И сколько вас?

— Трое: мы с Даниилом и Мими.

— Яасно. А я вчера так убухался, шопиздец! Какие у тебя планы на вечер?