Старому лифту потребовалось несколько минут, чтобы подняться на верхний этаж, в пентхаус. Посыльный проводил «молодоженов» до позолоченной двери. Харриет подождала, пока Деанджело даст ему чаевые, а затем сказала, стараясь изо всех сил казаться веселой, а не обиженной:
— Не думаю, что ты должен вздрагивать, когда я к тебе прикасаюсь.
— Я не вздрагиваю.
— Ладно, допустим. Но ты отрицательно реагируешь на мои прикосновения.
— Позволь мне прояснить одну вещь.
У Харриет все внутри сжалось от тихого, вкрадчивого голоса Деанджело, и она невольно сделала шаг назад, к двери.
— Моя реакция была ни в коем случае не отрицательной.
— Хорошо, — пискнула Харриет. — Я хочу сказать, это все упрощает. Я имею в виду, то, что мы положительно относимся к таким моментам… — Она сделала глубокий вдох, чтобы остановить поток нервной болтовни. — Ладно. Я собираюсь заняться распаковкой чемоданов. Надо ли мне распаковать и твои вещи?
Прежде это не входило в ее обязанности во время зарубежных командировок вместе с боссом. Обычно в отеле у них были отдельные номера.
Вот и сейчас она предпочла бы, чтобы от Деанджело ее отделяли несколько этажей.
— Я и сам могу справиться, но спасибо, что предложила.
— Отлично! — снова пискнула в ответ Харриет. — А я пока осмотрюсь тут.
«Все будет хорошо, — напомнила она себе. — Деанджело всегда останавливается в просторных апартаментах. У меня будет своя спальня, ванная комната и кабинет».
Харриет отправилась осматривать пентхаус. Гостиная была роскошной, но оформленной в устаревшем стиле. Тяжелые бархатные шторы и мягкая мебель, бронза и позолота казались чужеродными в пропитанном солнцем Рио. Мебель была хорошего качества, но местами обшарпанная. Харриет огляделась и заметила, что картины на стенах уже выцвели от времени, одной лампочки в люстре не хватает. Да уж, еще та гостиница — пять звезд заявлено, три в реальности.
Увидев, что столовая расположена рядом с гостиной и нет отдельного кабинета, Харриет нахмурилась. Ей нужно где‑то организовать временный офис, и лучше подальше от Деанджело. Оставалось надеяться, что в ее комнате обнаружится письменный стол…
С противоположной стороны от столовой была всего одна дверь. Харриет медленно подошла к ней и открыла. Ее взгляду предстала огромная спальня с примыкающей к ней ванной комнатой. В этой спальне почти все пространство занимала кровать с балдахином из красного и золотого бархата — настолько большая, что в ней можно было бы спать всей семьей. «Если мне когда‑нибудь придет в голову воссоздать бордель девятнадцатого века, я смогу использовать эту комнату для вдохновения», — оцепенело подумала Харриет.
— Деанджело! — Она пыталась подавить дрожь в голосе. — Здесь всего одна спальня и только одна кровать. Извини, я должна была выяснить это заранее, когда бронировала номер. Я сейчас позвоню портье и попрошу найти нам другой номер.
Деанджело вошел в помпезно декорированную спальню. Его взгляд скользнул по тяжелой люстре, по зеркалу в позолоченной раме и по картине на стене, а затем остановился на огромной кровати.
— Сколько подушек, по их мнению, необходимо человеку? — поинтересовался Деанджело, насчитав их целую дюжину.
Харриет наблюдала за ним, сложив на груди руки и постукивая ногой по полу.
— Бог с ними, с подушками. Что насчет кровати?
Деанджело окинул гигантское ложе критическим взором.
— Готов поспорить, что матрас мягкий.
— Мягкий или нет, но он всего один. Когда я бронировала номер, нам предложили лучший люкс в отеле. Обычно это означает, что в нем имеется по крайней мере две спальни. Мне и в голову не пришло проверить. Извини. Я попробую исправить ситуацию. Но если я закажу нам другой номер или еще один дополнительный, не удастся избежать нежелательных вопросов — придется сказать, что ты громко храпишь, а потому нам нужна еще одна спальня. А иначе я буду спать на диване.
— Вот еще! На диване буду спать я!
— Это нелепо. Я работаю на тебя — и это была моя ошибка. Ни за что не позволю тебе спать где‑нибудь, кроме этой кровати!
— Харриет, поверь, мне не раз приходилось спать на менее комфортном ложе, чем этот диван. Пожалуйста, не думай, что я позволю женщине, находящейся под моей защитой, уступить мне кровать!
В памяти внезапно вспыхнуло давнее воспоминание: он, тогда еще мальчишка, уютно устроился на узкой койке, а его мать свернулась калачиком на полу. Стыд охватил Деанджело, и он отрезал:
— Разговор окончен!
Харриет посмотрела на него долгим взглядом, но все‑таки согласилась.
— Ладно. Ты ведь босс.
— Вот именно, — ответил он шутливым тоном.
— В таком случае, — заявила Харриет с улыбкой, которую можно было назвать какой угодно, только не примирительной, — я оставлю тебя в покое. Пожалуйста, закрой за собой дверь.
К удивлению Деанджело, впервые за много лет ему пришлось отступить. Дверь в спальню захлопнулась перед его носом.
Он постоял пару секунд неподвижно, затем пожал плечами и повернулся. Харриет недвусмысленно дала понять, что раздражена. И все же пусть лучше она злится — это не даст разгореться в костер опасной искре, вспыхнувшей между ними.