Жаркие ночи

— Нет, просто я устала, — заверила Клаудия и фальшиво зевнула. — Я почти не спала всю ночь.

Это правда. Они просыпались, чтобы использовать третий презерватив, прежде чем уснули в изнеможении.

— Ты, если помнишь, собиралась завтракать с нами. Мы должны уехать в семь тридцать.

Клаудия застонала. Точно, она согласилась ехать при условии, что они вернутся в воскресенье утром, как можно раньше, чтобы успеть все подготовить для открытия курорта в понедельник.

Но все это было до дикой сексуальной оргии.

— Извини. Дай нам десять минут. Мы уже спускаемся.

Клаудия отключилась.

— Дай угадаю, — глубоким, сексуальным и хриплым со сна голосом проговорил Люк, — это Эйвери.

— Да.

Он водил рукой от ее живота к груди, губы щекотали шею. Клаудия ненадолго закрыла глаза, расцветая от его прикосновений.

А времени уже не оставалось.

— Нет, стоп. — Клаудия встала с постели, удаляясь от его волшебных губ и грешных рук. — У нас десять минут спуститься в столовую.

Люк любовался, как она наклоняется, поднимая разбросанную одежду. Как и ожидалось, его тело свело от желания.

— Нечего разлеживаться, — сказала она, набрасывая платье, не заботясь о белье. Его возбуждение переросло в эрекцию при мысли о ее полном пренебрежении условностями. — У нас восемь минут, чтобы спуститься в столовую, и мне нужно переодеться.

— Не могу. Не сейчас. У меня проблемы. — Он приподнял простыню.

Клаудия охнула. Он великолепен.

— Поможешь мне с этим?

Клаудия почти застонала во весь голос. Если бы Эйвери не позвонила, вся эта мужская сила оказалась у нее внутри прямо сейчас.

Она закрыла глаза, блокируя воображаемую и реальную картину.

— Сомневаюсь, что это срочно. — Она повернулась к нему спиной, надевая туфли. — Семь минут. — Она сгребла ключи с соседней скамейки. — Увидимся внизу.

И не обернулась. А было очень, очень, очень соблазнительно.

Клаудия не помнила, как провела остаток дня. Чувствовала себя так, будто над головой висел огромный сверкающий неоновый плакат «Смотрите, смотрите на меня, у меня был бесподобный секс прошлой ночью с тем, с кем не положено». Поэтому она была ярче, веселее, работала больше, ходила быстрее, выбирала лучшие, более блестящие версии оформления.

— С тобой все в порядке? — в конце концов спросила Эйвери ближе к вечеру. — Ты, кажется, немного… взвинчена.

Клаудия энергично замахала головой:

— У меня все хорошо и чудесно. Просто волнуюсь насчет завтрашнего дня.

И она поспешила занять себя другим делом. Когда наступила ночь, она вернулась в свою комнату совершенно измученная и валилась с ног. Она упала на кровать и лежала несколько минут неподвижно, как морская звезда.

Потом задумалась о Люке. О том, как пассивно лежала, а он вводил ее в восхитительный хаос чувств, доводил до оргазма руками и языком. Вернулось знакомое покалывание, она повернулась на бок, сдвинув бедра, чтобы облегчить боль.

Наверное, тело как-то узнало, почувствовало, что он рядом, в соседней комнате, или, может быть, это был аромат секса, заполнивший все вокруг. У нее не было времени принять душ сегодня утром, и она ощущала на себе его аромат весь день, мужской и вездесущий.

Она весь день была наполовину погружена в себя.

Конечно, можно было принять душ, когда зашла в свою комнату, чтобы переодеться в униформу, но она упрямо не хотела смывать запах Люка, чтобы чувствовать его дольше.

А как она наслаждалась улыбками, которые он посылал ей, всякий раз встречаясь с ней взглядами. Уж эти непристойные улыбки, которые говорят: «Я знаю, как ты выглядишь голой и как выкрикиваешь мое имя».

Она хотела наслаждаться каждым мгновением, потому что сегодня, готовя «Тропикану» к открытию и наблюдая за тем, как он полдня говорил по телефону, поняла, что принадлежит курорту, а его жизнь сосредоточена на другом краю света.

И что бы там ни случилось между ними, она не должна забывать об этом.

Итак, она его любит. Это стало и не стало открытием. Она всегда любила его. Но сейчас впервые призналась в этом самой себе. Она не собиралась лететь в другое полушарие ради парня, который ее не любит. Разведенного трудоголика, чья карьера главнее всего. Парня, который не намерен позволять одурачить себя снова.

А если он любит ее и попросит поехать с ним?

Лучше не строить воздушных замков. Они еще не говорили о том, что произошло, вообще ничего личного за весь день. Может быть, еще не время, но сейчас она знала: ей остается довольствоваться только запахом, навевавшим воспоминания.

Стук в дверь минутой позже удивил чрезвычайно, она вскочила с кровати с забившимся сердцем. Последнее, что она сейчас хотела, — оказаться в горизонтальном положении перед Люком.

— Входи.

— Эй.

Они оба улыбнулись, вспомнив, как в прошлый раз договорились стучаться, голые, в объятиях друг друга, в номере отеля в Кэрнсе. Правда, с осознанием того, что эта мысль пришла к обоим, улыбка стала таять на лицах.

— Я подумал, что, вероятно, нам надо поговорить, — сказал Люк.

— Да, наверное.

— Почему так неуверенно?

— В данный момент отрицание выглядело бы лучше всего.

Люк засмеялся:

— Тоже вариант.

Клаудия тоже засмеялась, довольная, что напряжение разрядилось.

— Хочешь пива?